Пути. Дороги. Встречи

— Георгий Алексеевич, ждите, вылетаем, — послышался взволнованный голос из трубки Петра Данилыча.

Через два дня оба антрополога были уже в Угуте.

— Надеюсь, вы никому не рассказали о том, что нашли, — вместо приветствия, подавая мне руку спросил Яблонев.

— Нет, конечно! — улыбнулся я. — Знают только каюковские ханты, но у них принято помалкивать.

— Хорошо! А теперь покажите найденные кости, — стали доставать из чемодана свои измерительные приборы антропологи.

Я раскрыл мешок и вынув из него череп, поставил его перед учёными.

— Вот это да! — ахнула Татьяна Владимировна. — На вид череп киммерийца или сармата, аланы были более длинноголовы.

— Долихокефальное строение черепов указывает на южные гены. Этот, — указал на стоящий перед ним череп Пётр Данилыч. — Типичный представитель севера.

Через несколько минут антропологи измерили найденный мною череп и стали рассматривать остальные кости.

— Вот, посмотрите, — показала на какие-то еле заметные бурые пятнышки на костях Татьяна Владимировна. — Это ведь охра! О чём это говорит? Да о том, что покойника перед похоронами покрыли красной охрой. Часть краски осела на его костях. Обычай, который сохранился со времён Верхнего палеолита! Причём, двадцать пять-тридцать тысяч лет назад он был распространён по всему северу Евразии. Вы, наверное, помните захоронения палеолитического князя в Сунгире? Его скелет тоже был весь покрыт красной охрой, — посмотрела на меня Татьяна Владимировна.

— Взгляните, какой интересный наконечник стрелы, — показал жене мою находку Пётр Данилыч. — Похож на классический скифский. Тоже втульчатый, но длиннее и тяжелее скифского.

— Какие же луки у них были, чтобы стрелять такими мощными стрелами?

— Думаю, мы их луки увидим, вернее то, что от них осталось.

— Из размытого кургана торчат ещё два гроба-колоды, — сказал я.

— Знаете что, коллеги, — смерил меня и жену своими пронзительными глазами учёный. — О находке пока ни слова. Нас всё равно не поймут, а курган сравняют с землёй! И за одно могут начать по всей Сибири поиски таких вот родовых курганов. Для их уничтожения средства обязательно найдутся. Надо вот что сделать: взять одну-две косточки для радиоуглеродного анализа. Чтобы определить возраст. Это очень важно. А остальные кости предать земле. Лучше всего в том же родовом кургане, только с другой стороны, где не моет.

«Надо же, — подумал я. — Антрополог сказал то же самое на что намекали ханты. Их лидер видимо не лыком шит, знает что делать! Вот бы его отыскать?»

— Нам надо будет перезахоронить ещё два гроба, — напомнил я.

— Что же, перезахороним, — согласилась со мной Татьяна Владимировна. — Вскроем, посмотрим, сфотографируем и уберём подальше от реки.

— Подальше от злых и жадных человеческих глаз, — уточнил её муж.

— Мы пойдём уговаривать, чтобы вас отпустили, вашего директора, — сказала Татьяна Владимировна. — А вы попробуйте найти где-нибудь палатку, лопаты и всё остальное.

— Игоря Ивановича уговаривать не надо, — засмеялся я. — Он человек с понятием, догадается без слов. Я к нему сам схожу. А что касается палатки и лопат — всё это нас ждёт в лодке. Так что переодевайтесь и готовьтесь к поездке. А я сбегаю к Кулешову.

К размытому кургану мы подъехали под вечер. Наскоро поставили палатку, натаскали хворосту на костёр и направились изучать захоронения.

— Действительно, курган! — не переставал удивляться Пётр Данилыч. — Но громадный-то какой! Намного больше степных аналогов. Интересно, сколько же ему лет?

— По костям или по дереву колод узнаем, — успокаивала его Татьяна Владимировна.

Я показал, в каком месте был найден скелет, показал уцелевшие куски колоды.

— Похоже лиственница, — попробовал ногтем обломок гроба антрополог. — Но почему она всё-таки сгнила?

— Дело всё в песке, — показал я на склон. — Он выделяет что-то такое, что съедает любое дерево и кости. Скелет уцелел только благодаря колоде.

Назавтра, забравшись на яр, мы выкопали из песка обе колоды-гроба. И с помощью верёвки и наскоро сооружённого ворота вытянули их на вершину яра. На всё это дело у нас ушло около четырёх часов.

— Ну что, готовь фотоаппарат! — обратился к жене Пётр Данилыч. — Будем вскрывать.

Я тоже достал свой «Зенит» и, подойдя к антропологу, взялся за крышку. Сначала верхняя часть колоды не шевелилась, пришлось приложить некоторое усилие. Но вот она поддалась и мы увидели разрушенное временем захоронение воина. В верхней части колоды лежал в согнутой позе на правом боку покрытый краской скелет. Рядом с его черепом виднелись груды каких-то мелких косточек. Очевидно, они когда-то были нашиты на одежде. Сбоку от скелета лежали остатки лука. Чтобы изучить их Пётр Данилыч осторожно перебрал пальцами всё что уцелело. В этой позе и сняла его Татьяна Владимировна.

— Фотографии передашь в КГБ или в Академию наук? — спросил антрополог, поднимая голову.

— Ни туда, и ни туда, — улыбнулась она шутке мужа. — Фото сохранится для нашего семейного архива.

— А если кто в него залезет? — посмотрел на жену серьёзно Пётр Данилыч.