Пути. Дороги. Встречи

— Потому что потомком тех собак он и является, — просто сказал шаман. — Он чёрный с белой мордой и с жёлтыми бровями. Чёрный цвет — фон ночного неба, а жёлтые брови — память о звёздных предках. Отняв крылья, Торум оставил на мордах у северных собак в форме бровей жёлтые звёзды.

— Прости, что тебя перебил, слишком много я ещё не знаю.

— Ничего, слушай дальше, — улыбнулся рассказчик. — Позвал к себе своих сыновей царь зимнего народа и наказал старшему идти до конца земли на юг. Второму сыну вести своих людей на восток, третьему сыну найти край земли на западе. А четвертому сыну после его, отца, погребения отправиться на поиски старшего брата. Со слезами на глазах покинули свою родину люди севера. Со слезами прощались со своим отцом уходящие в неведомое сыновья. А на Земле продолжали гореть леса, свирепствовали грозные ураганы, за облаками на несколько лет исчезло Солнце. Не успел зимний народ покинуть свою гибнущую родину, как на неё обрушились сильные холода. Наступающие на землю воды очень скоро превратились в лёд. Но на этом льду продолжали жить те, кто не хотел покидать свою землю. То были потомки четвёртого сына, ушедшего к предкам вождя севера. Они не пошли на поиски своих откочевавших на юг родственников. Те люди приспособились жить на льду и на голых мёртвых скалах северных островов. Их было совсем немного. Но они отличались выносливостью и силой. Как известно из всех живых существ самым выносливым является полярная птица — ворон. Поэтому люди, оставшиеся на севере, избрали себе имя людей Ворона. Так и возник мой род.

Несколько минут хант молчал, потом добавил:

— Прошли тысячи лет, Геша, и на севере стало теплее. Климат изменился, начали таять вечные полярные льды. Только новое наводнение заставило уйти на юг последних обитателей севера. Род Ворона переселился на новую родину не так давно. По легендам, три тысячи лет назад, а может, и позднее. Но Вороны не ушли в степь, а остались жить в тундре и урманах. Здесь они и повстречались сначала с самоедами, а позднее с хантами. Это вороны научили самоедов оленеводству, немного погодя, и хантов с вогулами. Хантов род Ворона научил строить большие лодки. Хетагур — ханты больших лодок учились плавать по рекам у Воронов, Геша. И железо научили добывать хантов и самоедов тоже Вороны. Теперь ты понял, почему я назвал тебя одним из нас, несмотря на то, что ты русский? Корень у нас один. И не только у нас с тобой, но и у всех людей с белой кожей и серыми или даже карими глазами… Все мы потомки одного великого северного зимнего племени.

— Хотя и говорим на разных языках, — закончил я за ханта повествование. — Скажи мне, — через несколько минут спросил я шамана, — только ли сюда, в Западную Сибирь, откочевали люди рода Ворона? Что об этом говорят ваши предания?

— Меньше всего Воронов ушло на Ямал, больше половины их откочевало совсем в другую сторону. На восток людей ушло больше, чем на юг.

— Вот откуда появились люди Ворона у юкагиров, чукчей и особенно, индейцев таннаков на Аляске, — подумал я вслух. — И везде Вороны учили народы, идущие на север, своей уникальной арктической культуре. Об этом рассказывают даже эскимосские легенды. По ним туниты и научили предков инуитов шить арктическую одежду и охотиться на морского зверя.

— Совсем как мы хантов, — улыбнулся Николай Константинович.

«Вот оно что, значит, в глубине души ты до сих пор считаешь себя другим?» — подумал я про себя.

— Да считаю, — прочёл мои мысли шаман. — И все мы так считали, потому с хантами особо и не смешивались. Другое дело с русскими…

В печке, стоящей в центре чума, горел огонь. Отсветы его через щели падали на берестяную покрышку и на развешенную по стенам утварь. За стенкой жилища стояла тихая сентябрьская ночь. Николай Константинович мирно спал на своём месте. Но мне не спалось. То, что я услышал от ханта, было выше всех моих ожиданий.

«Вот почему хранитель так берёг своих чёрных с подпалинами и белыми масками собак! А ведь он мне говорил, что они самые древние лайки в мире. Что эта порода наша русская, пришедшая в современное время из погибшей Орианы. Но я тогда ничего из сказанного не осознал. А сам миф! В нём отражена гибель земной цивилизации на Луне, Марсе и где-то ещё, чего мы не знаем. И земная катастрофа. Опускание на дно континентов. Коротенькая небольшая сказка, а охватывает буквально всё. Кратко, сжато и предельно точно. Интересно, сколько ещё знает этот спящий по ту сторону печки старик? Последний из рода Ворона!»

Очевидно, чувствуя, что мне никак не удаётся уснуть, Николай Константинович проснулся, посмотрел в мою сторону и, запалив керосинку, спросил:

— Никак не можешь уснуть? Что тебе мешает, Геша?

— У тебя тепло и уютно. А не могу уснуть я от того, что услышал. Ты рассказал мне потрясающую быль. Платон и тот не смог выдать миру того, что ты только что мне передал. Это похлеще предания «о гибели мира», которое поведал Лисак Павлович.