Пути Господни

В Париже в то время было столько русских, что выходило несколько ежедневных газет, ежемесячных толстых журналов, десятки издательств, русских ресторанов и кабаре, были русские лицеи и школы, летние лагеря для детей и подростков, при каждом православном приходе была воскресная школа, Кадетский корпус продолжал свою деятельность, политические движения и партии самого разного толка жили активной жизнью, общественная и культурная жизнь била ключом. Франция двадцатых годов, оправлялась после тяжелейших ран первой мировой войны и экономически набирала обороты. Те кто из эмигрантов помнит то время не из книг, все говорят, что Франция вплоть до мирового кризиса 1929 года жила на подъеме и даже весело, но, конечно, эта атмосфера в малой степени касалась русской эмиграции. Социальная защита и помощь неимущим, а тем более эмигрантам, только начинала обретать конкретные действия. Было страховое обеспечение по болезням, но это было частное страхование, которое могли себе позволить люди работающие и откладывающие деньги на случай болезни или госпитализации. Люди без работы, без дипломов и профессий не могли рассчитывать на социальную помощь от государства. Первая русская эмиграция (впрочем как и другая) могла занять место только среди наименее квалифицированной части… пролетариата, то есть совершенно «люмпенизироваться», что и произошло почти со всеми слоями русского общества. Более того, по сравнению с французским рабочим, русский эмигрант мог рассчитывать на мизерный заработок, и даже получив работу, он никогда не был уверен, в завтрашнем дне, при малейшем промышленном кризисе предприятия он первый увольнялся. Конечно это жестокое социальное неравенство, тяжело сказывалось на морально–психическом состоянии людей. Это унижение было даже двойное, так как многие из эмигрантов обладали специальностями, и общественно- политическим положением, «весом», в России, но всё это было совершенно непереносимо «автоматически» на Запад. Нужно было всё начинать с нуля, проходя круги ада унижений, просьб и нищеты.

Елизавета Юрьевна с тремя детьми, мужем и матерью оказалась в самой гуще событий и переустройства жизни. Софья Борисовна Пиленко (урож. Делоне), её мать, всю жизнь оставалась опорой, поддержкой и стержнем семьи. Даниил Ермолаевич в равной степени (даже после развода) был помощником и деятельным участником во всех начинаниях Е. Ю. Счастье, что они были окружены в Париже близкими по духу и деятельности людьми.

В продолжении зимы 1925–26 годов тяжело болела маленькая Настя, а 7 марта 26 года она скончалась.

Е. Ю. не отходила от постели умирающей дочери и до нас дошли страшные рисунки умирающей Насти, которые датированы буквально по часам. Смерть девочки, так же как и смерть в своё время любимого отца потрясла её. Это странное определение «несправедливости» смерти, о котором она писала и говорила в юношеские годы после кончины отца, сейчас обрели другие формы. Тогда она замкнулась и почти озлобилась на Бога, всячески пытаясь разобраться в чём же «Его справедливость и за что наказание?». А сейчас, в свои 34 года, она написала следующее: «Сколько лет, — всегда, я не знала, что такое раскаянье, а сейчас ужасаюсь ничтожеству своему. Ещё вчера говорила о покорности, всё считала властной обнять и покрыть собой, а сейчас знаю, что просто молиться–умолять я не смею, потому что ничтожна». И дальше она пишет «Рядом с Настей я чувствую, как всю жизнь душа по переулочкам бродила, и сейчас хочу настоящего и очищенного пути не во имя веры в жизнь, а чтобы оправдать, понять и принять смерть. И чтобы оправдывая и принимая, надо вечно помнить о своём ничтожестве. О чём и как не думай, — больше не создать, чем три слова: «любите друг друга», только до конца и без исключения, и тогда всё оправдано и вся жизнь освещена, а иначе мерзость и тяжесть…» Эти строки, можно считать поворотом и уже настоящим началом её пути, к которому она так долго готовилась, перед ней открылись как она сама говорила «ворота в вечность и законы вчерашнего дня отменились» и у неё «выросли крылья». И по её же выражению — это называется «посетил Господь». И смерть девочки, не парализовала душу её страхом, не замкнули её на своём горе, произошло чудо, она увидела ясную цель, свой жертвенный путь, без остатка отдать себя на Любовь к ближнему своему.