Пути Господни

Несмотря на огромный в последние десятилетия приток иммигрантов во Францию, она ещё не стала Америкой. В начале 70–х годов Франция (по своему принципу «страна убежища») приняла сотни тысяч вьетнамцев, китайцев, камбоджийцев и лаосцев. Это были беженцы, спасавшие свою жизнь от коммунистических преследований. В основном они осели в Париже и на юге Франции. Живут своей обособленной жизнью, открывают магазины, рестораны, гостинницы. Их дети и внуки — это образцы хорошего образования, многие вполне двуязычны и двукультурны, вживаются во французское общество, но не теряют корней. Почти никогда, эта молодёжь не замешана в межэтнических разборках с французами или арабами. Есть среди них и католики, службы в храмах идут на своём языке. Здесь не обойтись без исторической памяти. После 1920 г. Франция приняла огромное число русских эмигрантов. В Париже 15–ый округ так и назывался «русским районом». Была такая же концентрация и в парижском районе Пасси, под Парижем в Медоне и Кламаре. Открывались храмы, выпускались газеты, журналы, работали школы и гимназии… Русская эмиграция оставила огромный культурный след во Франции. Дети и внуки постепенно вжились, многие из них забыли русский язык, но православие крепко связывает русские семьи. Конечно появились и смешанные браки с католиками. Вероятно, что христианские основы сыграли не последнюю роль в благополучном вживании русских во Франции.

Необходимо напомнить и о большом притоке польской иммиграции в 20–е годы. Поляки в основном укоренились в северных районах Франции и работали на шахтах. Их дети сохранили живую веру, ассимилировались.

Во Франции всегда было много островных чернокожих французов, алжирских и тунисских арабов, были и франкоязычные колонии Чад и Сенегал. После войны, в 1946 году, Франция нуждалась в дешёвой рабочей силе, а потому в обмен на неё те, кто приехал, получили «вид на жительство», а многие — и гражданство. Это были настоящие многодетные «работяги». Ни о каком культурном слое речь не шла, и, тем более, — о межэтнических и межрелигиозных разборках. Это было мирное мусульманское население. Работа–семья–молитва. Но время шло и уже их дети, а потом и современные внуки стали проявлять недовольство и выражать чувства социального неравенства. Им казалось, что «их унижают». Во Франции очень хорошо разработан пакет социальной защиты, а потому многодетная мусульманская семья имеет даже больше льгот и денежной помощи чем обыкновенный семейный француз. Для иммигрантов построены целые пригородные посёлки, много «государственных» домов в больших городах. Квартиры в этих домах выданы иммигрантам пожизненно, за очень низкую плату, коммунальные услуги оплачиваются мериями.

Задача французского правительства — это всяческая ассимиляция иммигрантов, при неподавлении национальных особенностей. Строят мечети, пагоды, открывают католические храмы где службы идут на своём языке. Президент Франции Никола Саркози ставит задачу создать «умеренное мусульманство» толерантное ко всем религиям на территории «страны убежища». Высказывания крайне правого лидера Ле Пенна, только подлили масла в огонь и вызвали в своё время бурные протесты мусульман. Нынешнее правительство старается сдержать приток нелегельных иммигрантов и одновременно справиться с задачей внутри страны.

Во Франции действует закон о запрещении ношения мусульманского платка и тем более бурки и паранджи в общественных местах (школы, университеты, больницы…) Есть частные школы: мусульманские и еврейские, где носят культовые предметы и одежду. Более того во французких школах законом запрещено учителям ношение поверх одежды креста, иудейской кепы, а также значков с политической символикой.

К сожалению меры по ослаблению межэтнической напряженности не приводят к желаемым результатам. Достаточно самого незначительного повода, чтобы возникали кровавые разборки среди арабов и иудеев или арабов с полицией. Горят машины, льётся кровь, тюрьмы наполнены мусульманской молодёжью.

В первой и второй волне русской эмиграции родители неустанно повторяли своим детям «говорите по–русски». Но заставить детей придя из французской школы сразу перейти на язык семьи, было делом не простым. Так устроен человек, что он интуитивно выбирает путь наименьшего сопротивления. А ещё, очень маленькому существу не хочется выделяться в среде своих сверстников, а хочется «быть как все». Трудности сохранения родного языка подстерегают все эмиграции. У китайцев и арабов, получается очень хорошо сохранить двуязычие, а вот у русских труднее. Сегодня внуки и правнуки русских потомков первой волны на 80 процентов забыли язык Пушкина, хотя есть и такие которые стремятся его выучить заново. Это явление отторжения огорчает тем более, что иностранцы — немцы, французы, англичане — учат русский язык, читают наших классиков в оригинале, ездят в Россию на практику.