Пути и Дороги. Фантастические повести

Дальше опять знаменитый круг на Таганской, и автобус остановился у м,Таганской Кольцевой. Театр Высоцкого, прекрасная церковь и Бесплатный туалет дополняли культурное пространство. По ВерхнеРадищевской улице автобус шёл без приключений, но дольше была знаменитая Яузская больница, которая само по себе была приключением. Прекрасный фасад здания бывшей усадьбы князей Голицыных, особенно его флигелей, выходивших прямо на тротуар, и радующих своими прекрасными барельефами проходящих мимо людей. Остановка Яузский бульвар возникла словно из ниоткуда, и Сева, потирая заболевшую голову, поспешно выбежал из М7. Справа была прекрасная церковь 18 века, но он спешил, быстро прошёл вверх по переулку, мимо модернистского особняка 19 века, в котором несомненные энтузиасты боролись за закон и порядок в Москве. Сева глянул на свои часы, время хватало. Он дал себе полтора часа, что бы пройтись по Бульварному Кольцу до памятника Есенину, давно не был здесь, и хотелось получить удовольствие, да и подумать.

Он шагал вверх, по дорожке посыпанной мелким камнем, мимо скамеек с отдыхающими на них людьми. Как то непонятно было со с знакомством с Ксенией, чувствовалась какая-та натянутость, неестественность. Не в Галерее, а именно на Есенинском бульваре, когда они познакомились. Он еще и еще раз прокручивал все, и было много неясно. Мимо него прошли рабочие, убирающие территорию, обсуждающие, как выровнять покрытие. Проехали велосипедисты, а за ними и парнишка на электросамокате. Вот и стена белого города на Покровке, с выстроенным прекрасным Атриумом, местом знаменитейших тусовок. И сейчас здесь было людно. Сева помахал знакомым, и быстрым шагом пошёл дальше, мимо трамвайных путей, и прошёл к Чистым прудам, тянувшимся до Wellness Чистые пруды, крутейшему фитнесу центра Москвы. Он прошёл мимо Центрального рынка с его ресторанами и прекрасной кухней, и вот, наконец, добрался и до бывшего кинотеатра, а теперь концертного зала «Россия». Время оставалось еще сорок минут, и он не спеша поднялся к Тверской, и нырнул в переход, оказавшись словно в людском водовороте, реке, несущей его вдаль. Бульвар встретил его Цветочной аркой, в направлении памятника Есенину уже шли десятки людей. День уже был жарким, но Сева, а точнее Всеволод бодро шёл дальше по гравийной дорожке аллеи Бульварного кольца. Он решил прогулять в этом прекрасном месте, тем более, что был и неплохой повод- день рождения Сергея Есенина. Вокруг памятника уже собирались люди, молодые и старые, кто с фотоаппаратами в руках, кто с планшетами, а кто и с книгами поэта, и томиками других писателей.

Он стоял около памятника любимого поэта. Сергей Есенин стоял перед им положив правую руку за спину и в задумчивости опустив немного свою вихрастую голову. Не глядел он и на МХАТ, стоявший перед ним за проезжей частью Бульварного Кольца. Поэт, как видно, устал, да и конь его вдохновения пасся на газоне слева от него, озорно скалясь, но настороженно подняв уши. Пусть бронзовый Пегас лежал, но уже был готов вскочить, уже опираясь на правую переднюю ногу. Парнас вдохновения ждал великого поэта, открыв путь к своим вершинам. Павлины же бессмертия и победы еще не раскрыли перед ним свои бронзовые хвосты, они только обещали ему неимоверную славу. Скульптор был непрост, ох как непрост. Всеволод присел на скамеечку, доставая планшет, думая, что пока Ксеня не пришла, ему удастся написать нечто дельное. Рядом на скамейке присели трое мужчин, двое и них были в очках. Один носил очки в металлической оправе, другой – в роговой. Третий был иностранцем, судя по выговору некоторых слов. Сева достал камеру, снимая людей около памятника.

Вдруг раздался долгожданный звонок, Сева встал, озираясь вокруг. Вот наконец шла и Ксения, празднично разодетая, в чудесном платье. Она прошла мимо скамейки с тремя мужчинами, и один из них встал, узнав девушку.

– Ксения, здравствуйте, – услышал он, -и вы поклонница Есенина.

– Так и есть, Джон, но я не одна. Всеволод, – позвала она юношу, – Это Джон, – представила она Розенблюма поэту, – Это Всеволод, поэт,– представила она и Севу американцу. – Кофе не хотите? – предлжила она, показав на коробку с кофе в бумажных непроливайках из кофейни торгующей на вынос.

– Неплохо, – согласился Джон, отпивая из стаканчика.

Всеволод сжав левую кисть в кулак, правой рукой взял напиток. Он отпил два глотка, у него сильно заболела голова, и посмотрев на скамейку рядом, вдруг увидел сидящего и оживленно говорящего Есенина.

Есенин на Бульварном Кольце