Пути и маски

Уже взошла луна — не полная, однако довольно большая. Её седые лучи брызгами разлетались по подушкам, стенам и потолку. Неподвижная Сен-Ти-Йи казалась порождением темноты и лунного света, и говорить с нею было всё равно что беседовать с тенями Хаоса — или с собственным ночным кошмаром. Альен провёл рукой по влажному лбу.

— И в чём же он, этот последний выбор? Как я понял, одна из альтернатив — умереть от руки палача, которому я не смогу сопротивляться?

— И отдать тому же палачу агха, — ехидно добавила Сен-Ти-Йи. — У тебя один путь спастись, Альен Тоури. Одна тропа через лёд, готовый лопнуть.

— Уйти с тобой, — подытожил он. — Уйти с тобой, чтобы помочь вам вернуться. Чтобы сражаться с Порядком, который когда-то счёл нужным изгнать вас из Обетованного и сковать вашу силу — я полагаю, не зря.

— Не просто сковать, — помрачнела Сен-Ти-Йи. — Это было долгое и несправедливое унижение. Такое отвратительное, что у твоего народа даже песен и легенд о нём не осталось… Сначала нам оставили хотя бы Лэфлиенн, но после и его отобрали. И это несмотря на то, что без нашего покровительства твои смертные предки никогда бы не доплыли до Обетованного, в которое так рвались… С тех пор мы ютимся на жалком пятачке земли, мы не способны его покинуть — обескровленные, забытые… Чары Цитадели Порядка удерживают нас там. Мы долго ждали разрыва, ждали, что появится Повелитель Хаоса. И ты появился.

Никакого радушия в её тоне не слышалось, в отличие от голоса Зелёной Шляпы. Скорее это походило на усталое, многолетнее вожделение, которое некому утолить, на вечный мучительный голод. Альен ощутил тошноту.

— Я появился, но это не в радость мне самому. И я не собираюсь помогать вам.

— Боуги и ложные принципы запутали тебя, — казалось, что сейчас сама темнота шепчется с ним — а старуха стоит, безмолвно сжав губы. — Я предлагаю всего лишь поразмыслить, Альен Тоури. Если ты поживёшь среди нас, если нас познаешь, ты будешь думать иначе. Не отрицай, что тебе самому хотелось бы этого.

Вздохнув, Альен расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Проклятье, пальцы не слушаются… Нужно было сосредоточиться, а он не мог. Он словно брёл по тому самому льду, который упомянула бессмертная.

Если это вообще «она». До Альена вдруг дошло, как сильно он желал бы увидеть её истинный облик, её суть, оставшуюся за морем. Интересно, прекрасен он или чудовищен, как Дии-Ше? А может, всё сразу?…

— Я сам смертный, — превозмогая удушье, сказал он. — И не хочу наблюдать за тем, как вы сделаете из смертных толпу рабов.

— А разве сейчас они не рабы? — в чёрных глазах блеснула презрительная смешинка. — Не обольщайся, Альен… Кроме того, разве ты можешь точно сказать, что именно так и было две тысячи лет назад, что они были нашими рабами? Мне-то казалось, ты трезво смотришь на вещи…

— Прекрати говорить моими словами! — Альен стиснул руками виски. Он непрерывно ощущал давление на разум — Сен-Ти-Йи пыталась преодолеть защитные стены и пробиться в его сознание. Сдерживать её напор было всё труднее: как если бы он прикрывался щитом от огненного шквала… От драконьего пламени. — Ты не вынудишь меня сделать это.

— Нет. Смысл всего — в том, что ты согласишься сам… И ты согласишься, — повторила Сен-Ти-Йи — просто и уверенно, без ноток злорадства. — Но для этого должен прибыть в Лэфлиенн нашей дорогой. Без малодушных боуги и не тревожа морской народ… Без ведома духов стихий и других наших противников. Нам помогут иные силы, Альен Тоури. Более старые, более могущественные.

— Более тёмные.

— О, не расстраивай меня… Тёмные, светлые — всё это людские условности. Примитивные разделения, которым едва стукнуло несколько поколений. Неужели ты когда-нибудь опирался на них?

Фиенни, помоги мне. Я так запутался. Учитель мой, друг мой…

Иллюзия была столь реальна, что у Альена сдавило болью грудь. Он схватил рукой темноту, боясь и желая поймать прохладные сильные пальцы, услышать тихий и мудрый смех… Но поймал только воздух, поплотневший от духоты.

— Если я умру, разрыв ведь не затянется? — спросил Альен, собравшись наконец с мыслями. Зеркало раскалилось, угрожая прожечь одежду; на пределе сил он мысленно отшвырнул Сен-Ти-Йи ещё раз. Её Дар был огромным, как волны в бурю. Не тёмным и не светлым — просто великим, а ещё — законченным, словно старинный выцветший узор. Альен чувствовал себя неказистым новичком рядом с нею — хуже, чем когда только прибыл в Долину и начинал осваивать магию.

Ты чересчур стараешься, а нужно без усилий, вот так…

Дружеский смешок, чья-то рука на плече. Ещё не Фиенни, но присутствие Фиенни ощущается всюду, подобно весенней свежести, всему придающей особый привкус… И медный шарик медленно, движимый его волей, катится к краю стола, чтобы упасть в ту самую лунку.

— Нет, — прозвучал безмятежный ответ. — Если ты умрёшь сейчас, разрыв не затянется, Альен. Он расширится и без твоего вмешательства, просто намного медленнее. Мы ничего не проиграем, потому что согласны ждать. Но если ты позволишь себе умереть, то потеряешь и возможность закрыть его, к которой так рвёшься… И возможность попасть в Лэфлиенн. Решай сам.