Пути кораблей

Именно поэтому бухта Андромеды, находящаяся в северо-восточной части Новой Земли, была выбрана, чтобы испробовать охоту на диких оленей. Признаюсь, я мало верил в удачу, когда спускали шлюпку и в нее усаживались охотники. Однако охотникам неожиданно повезло, и первая шлюпка вернулась в точно назначенное время. Когда шлюпка приблизилась, мы увидели, что в ней лежит добыча. По словам промышленника Кузнецова, недалеко от берега охотники встретили пасшееся семейство оленей — корову и двух безрогих телят. Охота происходила в нескольких километрах от берега, и оленей пришлось тащить на руках. Трудная дорога, острые и неровные камни, мешавшие ступать, охладили пыл путешественников, и желающих тащить на себе тяжелую добычу оказалось немного.

Вторая охотничья группа, отправившаяся особняком в другую сторону, долго не возвращалась. Беспокоясь о судьбе этой группы, на «Малыгине» стали давть продолжительные гудки, чтобы помочь заблудившимся скорее найти верную дорогу.

Предположения о судьбе заблудившихся были тревожные. Не будучи знакомы с местностью и условиями ходьбы в горах и ледниках, охотники могли не только заблудиться, но хуже — провалиться в глубокую трещину и погибнуть. С каждым часом беспокойство об ушедших товарищах возрастало.

Только на вторые сутки, когда уже было решено послать на берег поисковые спасательные партии, вахтенный штурман увидел наконец сквозь серую сетку дождя медленно подвигавшихся на берегу людей. Люди подвигались так тихо, что уже с борта можно было судить об их тяжелом состоянии.

За возвратившимися охотниками была отправлена шлюпка. Выбившиеся из сил охотники едва могли без посторонней помощи завалиться в причалившую к берегу шлюпку. Дав им отдышаться, оставшиеся на корабле настойчиво приступили к расспросам. Из рассказов охотников выяснилось, что они отправились к югу, где в широкой каменистой долине нашли стадо спокойно пасшихся оленей и, убив четырех, сняв шкуры и захватив в качестве охотничьих трофеев головы (мясо было брошено), отправились дальше. Рассчитывая кратчайшим путем выйти к морю, они попали в ущелье, которое их привело к берегу моря. Идти вдоль берега не позволяла пересекавшая путь река.

Путешественникам пришлось вернуться на место охоты и разыскать дорогу. Так, без пищи и отдыха, они проблуждали целые сутки. На острых обломках камней, покрывавших почву, обувь их превратилась в лохмотья.

— Мы не шли, — сами признавались путешественники, мокрые с головы до ног, — а ползли, как раздавленные черепахи. Шаг пройдешь — и сядешь…

Все же, несмотря на крайнюю усталость, у настойчивых охотников хватило терпения притащить шкуры и головы четырех оленей, и охотничьи трофеи были торжественно подняты на ледокол.

У полярников

Мы шли вдоль карского берега Новой Земли на юг. Над черными с серебряным узором берегами стояли облака, странно похожие на флотилию освещенных солнцем воздушных кораблей. Сверху эти воздушные корабли были синие, снизу — золотые.

Чем ниже мы спускались к югу, тем темнее делались ночи. У входа в Маточкин Шар нас опять встретил густой туман. Боясь наскочить на берег, капитан отошел в открытое море. Так, лавируя малыми ходами, топчась на одном месте, мы простояли почти целые сутки. Вечером в расходившемся тумане открылись берега Маточкина Шара — замечательного места, о красоте которого мы наслышались еще заранее.

Мы вошли в пролив в сумерках. Синяя дымка висела над высокими покатыми горами. На правом берегу, в глубине небольшой круглой бухты, у подножия пологих синих гор (белый снежный ледничок на синем фоне горы замечательно напоминал образ летящей птицы, столь знакомой по занавесу Художественного театра) виднелись высокая деревянная мачта и несколько построек. Унылый и безжизненный вид имел этот поселок зимовщиков, к которому мы приближались. С мостика я смотрел в бинокль на пологий, усыпанный щебнем берег. «Малыгин» бросил якорь, когда на крыльце дома появились люди. Сопровождаемые собаками, они спускались к морю. В шлюпке мы направились на берег. Уже по первому впечатлению здесь, на голом и мокром берегу, не было ничего похожего на роскошную и сытую жизнь, которой жили зимовщики бухты Тихой. По усыпанной щебнем дороге мы поднялись к дому, вошли на крыльцо, где пожимали нам руки встречавшие нас приодевшиеся и побрившиеся ради прибытия редкостных гостей зимовщики.

Осмотрев помещение, мы вышли на волю. Тяжелое впечатление производила самая местность. На покатом и голом берегу, накрытом мокрым туманом, разбросанно и неуютно стояли отдельные постройки. На засыпанной мелким щебнем земле пучками росли крупные незабудки. Мы остановились у свежей забетонированной могилы. В ней лежал молодой полярник Матюша Лебедев, погибший зимою при исполнении служебного долга. Над могилой недавно погибшего товарища мы молча сняли шапки. Вот краткий рассказ о трагической смерти Матюши Лебедева, переданный нам начальником станции.