Пути кораблей

Тыкаясь в притолоки, я зашел в избу. Две маленькие комнаты были набиты битком. Огонек спички снизу освещал лицо старого ненца Вылки со свисавшими вниз усами.

Освещаемый вспышками спичек, усатый Вылка неторопливо отвечал на вопросы, которыми его засыпали. Мы недолго пробыли в хижине, донельзя набитой людьми. Выйдя на волю, мы направились к школе.

Я не успел увидеть всю официальную часть приема, который устроил для нас Вылка. В просторной школе мы рассматривали рисунки маленьких ненцев, потом, собравшись в большой классной комнате с черной доскою, слушали доклад самого Вылки. В школе было чисто и уютно. От большой белой печи веяло теплом…

Усевшись на сдвинутых партах, приезжие гости окружили улыбавшегося старого ненца. На каждый вопрос Вылка отвечал, старательно подумав. От него мы узнали, что на Новой Земле все дети теперь обучаются в школах, что нынешний год для промышленников был тяжелым, так как плохо ловился песец, но что жизнь с каждым годом делается лучше. Истекшей зимой председатель Новоземельского Совета на собаках объехал все становища, побывал на северном острове, где промышленники зимовали впервые. Путешествие было трудное. О делах и нуждах новоземельцев Вылка рассказывал толково и деловито.

Выслушав рассказ об организации советской жизни на Новой Земле, кто-то из гостей спросил ненца:

— В Москве был?

— В Москве?

— Ну да, был в Москве?

— Я в Москве был. Целый год жил. Еще в двадцать пятом году на прием ездил к Калинину.

— Кремль видел?

— Видел, видел.

— Ну, как Москва?

— Москва?

— Ну да, Москва.

— Очень хорошая Москва.

— Что же ты — сыновей отправляй туда учиться.

— Нельзя отправлять.

— Почему нельзя?

— Климат на юге худой.

Старый умный ненец так серьезно и так искренно сказал о «худом» южном климате, что, смотря на него, невозможно было удержаться от смеха.

Через час Вылка и его двое сыновей — два черноголовых остролицых и сообразительных хлопца — сидели в нашей кают-компании за столом. Мы угощали ребят конфетами, кормили квашеной капустой, которая им казалась лакомством. Вылка морщился, хитро смеялся в усы.

Губа Белушья была последним местом, которое посетил «Малыгин». Заходить на остров Колгуев, посещение которого стояло в плане похода, капитан отказался, ссылаясь на мелководье и отсутствие средств сообщения с берегом. Мы не могли возражать ему. Снявшись из губы Белушьей, дружески распростившись с гостеприимным председателем Новоземельского Совета и его востроглазыми сыновьями, «Малыгин» направился в Архангельск. Полярный рейс был закончен.

notes

Примечания

1

Принайтовывать — привязывать, крепить (при выходе в море на кораблях крепятся все предметы и снасти, могущие сдвинуться во время качка); стрела — наклонно подвешенное к мачте бревно, служащее опорой при подъеме грузов лебедкой.

Донка — паровой насос.

2

При отдаче якоря с грохотом выходит за борт якорный канат, и время от времени капитан окликает на баке боцмана, следящего за канатом: «Сколько за бортом?» Боцман кратко передает, сколько саженей вышло каната. «Трави еще!» — приказывает капитан. Все это вошло в матросский жаргон: «Травить» — Врать, брехать. «Сколько за бортом?» — смеются над завравшимся Хитрово: «Трави еще!» .

3

В морском компасе вместо стрелки подвешивается бумажный круг, разделенный на градусы, с прикрепленными к нему намагниченными стерженьками, — это и есть картушка. Моряки слово компас выговаривают с ударением на «а»: компас.

4

Сколько стоит? (турецк.).

5

Описанный в этом рассказе полуостров Старый Афон находится в Греции, недалеко от Салоник и древнего Олимпа. Гора Старый Афон — по-гречески Атос — с давних пор населялась монахами, построившими на месте развалин античных греческих городов свои каменные мрачные монастыри. На Святую гору женщин совсем не допускали, и, во избежание «искушения», монахи не позволяли появляться даже безбородым юношам», видом своим напоминавшим о женской красоте. Предприимчивые пройдохи-монахи жили и кормилась «подаяниями», по сбору которых по всей России рыскали монастырские агенты-сборщики, хорошо знавшие адреса богомольных людей. Не было угла в царской глухой России, куда не проникали бы афонские сборщики-проныры, не рассылались печатные листовки, начинавшиеся обычно словами: «Келия моя пришла в разрушение…» В казну афонских монастырей стекались миллионы рублей; в больших городах афонские монахи строили гостиницы-подворья, вербовали богомольцев. Монахи, жившие на самом Афоне, делились на монахов монастырских (общежительных), сиромахов (бездомных) и каливитов (отшельников), проживавших в отдельных маленьких хижинах — «калинах». Автору этого рассказа, служившему матросом на пароходе, довелось путешествовать по Афону летом 1914 года, в канун первой мировой войны .

6

Благодарю вас (англ.).

7

Говори, говори (англ.).

8

Кэпстен — душистый трубочный табак.

9

Так называют голландцы небольшой городок в предместьях Амстердама, где некогда русский царь Петр обучался корабельному мастерству и где до сих пор сохраняется домик Петра, наполовину вросший в землю.

10