Пути Миритов. Холод знамений

Это означало, что герцогу и прочим посторонним людям, кроме королевы и гвардейцев, не мешало бы уйти восвояси и не тревожить раненого. Аминан так и поступил, напоследок пожелав Ее Величеству хорошего сна и силы духа, и, расспросив через час вернувшихся гвардейцев, узнал, что они не нашли ни человека, ни какой-либо оброненной улики. И если завтра обнаружится, что на мраморном полу нет следов уличной пыли, значит, преступник живет во дворце. Глупые слуги успели отмыть кровавые пятна у входа в покои королевы, но, обнаружив это следующим днем, Аминан не расстроился. Он вспомнил, что кроме Гая один Силиван во дворце все-таки присутствует – причем достаточно давно, чтобы изучить, как следует, все переходы и коридоры.

Им являлся Бенедикт Силиван или просто отец Бенедикт. Королевский священник, увиденный Анваром только во время коронации. Странный белокожий человек белыми волосами и фанатичным взглядом красных глаз, точно порождение Падшего, и во всем Фиаламе такое чудо не сыскать. Может, нападающим был он?

Но нет. Такие фанатики не нарушают заветов Творца – об этом подтвердил полностью пришедший в себя через несколько дней Виктор Моранси во время откровенного разговора. Нападавшего он не успел ни разглядеть, ни запомнить, и это только все ухудшало.

- Если виной всему и Силиваны, - сказал убежденно король, сидя на диване в накинутой на плечи белой рубашке и морщась от случайных движений, причиняющих боль в перевязанной руке, - то точно не священник. Не назову его хорошим человеком, но своему делу он предан. А дело его в том состоит, чтобы наставлять королевскую семью на путь истинный, и исповедовать их.

- А придворных? – на всякий случай спросил Анвар.

- Если те захотят. Где ваш друг Бедиль, неано Аминан?

- Мне и самому бы хотелось это знать.

Король ответил понимающей улыбкой, а Аминан подавил долгий прерывистый вздох, пытаясь справиться с бурей чувств. Шел десятый день месяца Осеннего Тепла, новый кватрион неумолимо приближался со всеми его невзгодами и ненастьями, а герцогу Юга хотелось выть в голос от жестокой, изматывающей душу, ледяной тоски.

Глава 6. Ли Найто

Путь из столицы в Эртвест занял чуть меньше двух недель, но вернувшемуся домой графу Силивану казалось, что миновал целый кватрион, и, несмотря на свой спокойный и саркастичный характер, он пребывал в раздраженном настроении. Мало того, что одну половину пути его добрая супруга Вен брюзгливо ворчала, цитировала учение Рина и завуалировано называла Ирвина нелестными словами! Вторую ее часть проклятая сорока металась по узкой клетке и либо кричала на птичьем, либо несла всякую чушь на фиаламском языке, частично повторяя выражения хозяйки. Жаль, что у него не осталось ни единой возможности жить в Вете – рано или поздно герцог Анвар, несмотря на всю свою бестолковость, сообразил бы, что неспроста вся семья Силиванов поселилась в столичном особняке. А когда старых супругов нет, то и вопросы мгновенно исчезнут.

Ехали в колесной карете с раскладными постелями – слишком Вен отвыкла от верховой езды, да и ему здоровье не позволяло. Лекарь тоже настоятельно рекомендовал воздержаться от таких опасных для старых костей и головы прогулок, но Ирвин не огорчался. Куда лучше по пути рассматривать из окошка пустые от недавно убранных колосьев пшеницы поля, золотисто-алые шапки деревьев и, еще реже, темные макушки виднеющихся вдали елей. Леса находились вдалеке от Эртонийского тракта, потому-то и увидеть их было издалека нелегко. Любоваться готовившейся к долгому сну природой Ирвин предпочитал в те редкие моменты, когда противная вредная птица замолкала.

Что, если замысел с Королем Четырех Кровей не удастся? Эта мысль изредка приходила в седую голову старика, вместе с предположениями последствий. Станут ли люди в будущем поклоняться коронованному обманщику в таком случае или предпочтут его свергнуть и вернуть на трон Моранси? Если, разумеется, в назревавшей дворцовой войне тот найдет силы и способ выжить, в чем Ирвин изрядно сомневался – впрочем, в былые времена и не такие сопляки проявляли героический характер. А беды правнуку не хотелось, может быть тогда дать возможность Гаю жениться на той наглой девчонке, что прикинулась девицей Ольсен? Северная кровь все равно в ней есть, и потом…

Додумать не вышло – проснулась гадкая птица и заверещала так пронзительно, словно ее собрались пустить на суп. Вен поскорее накинула черный платок на клетку и обеспокоенно приподняла маленькую бархатную занавеску.

- В Донгмине говорят, что животные чувствуют приближение зла и бед лучше любых предсказателей, - сообщила она тихо, и, как показалось Ирвину, с ехидной усмешкой.

- Говорить не возбраняется, - сердито отрезал тот.