Пути миров. Книга 3. Огни бурь

Гном плевался от той секиры, что ему досталась, но делать было нечего. Да и в целом сносная была болванка, как обозвал её Гнугнир, разве что топорище было необходимо немного укрепить. Меч же у Ланса был знакомый, полуторный. С одним из таких бывший пехотинец Ильдена был хорошо знаком. Жалко только не дали шарапов, но уж как вышло… Зато каждому дали по кинжалу. Впрочем гном все равно остался недоволен. «Глотку себе вскрыть разве что этим», – как выразился он. Также Ланселю достался потрепанный деревянный щит со стальным умбоном. На дереве некогда была эмаль, но судя по всему за древностью лет уже сошла. Откуда такой артефакт оказался в оружейной, оставалось только гадать.

Поругавшись вдоволь, гном взял в охапку кольчуги да сапоги, и помчался к местному оружейнику. Такой на всю армию остался один с парой подмастерьев. Остальные пятеро либо сбежали, либо пропали во время Эльвутского перехода. С ремесленными людьми в армии Ильдена в последнее время вообще было тяжко. Оные в былые войны всегда находились либо на захваченной земле, либо худо-бедно пополнялись из своих. Но армия Ильдена в этот раз шла с боями по практически разоренной территории. Не то, что кузнецов с портными не сыскать было, но и обычные крестьяне попадались редко. Точнее живыми. Мертвых было куда как предостаточно.

В общем, Гнугнир все же был гномом, и был рожден среди горнов и наковален. Хотя сам Гнугнир не раз отвечал на подтрунивания Элайджи, что далеко не все низкорослые коренастые бородачи умею правильно браться за кузнечный молот, однако сам был не чужд ремесел разных. Что и доказал, отобрав у лагерного оружейника инструменты, и до самой ночи колдовав над худенькой амуницией.

В итоге уже в потемках, улыбающийся, с багровой в отблесках бивачного огня рожей, гном вручил полностью залатанную кольчугу Ланселю с прилаженными наплечниками, а себе даже вставил две железные пластины на грудь, связав их двумя лоскутами кольчуги. А вот сапоги неплохо починил один из подмастерьев оружейника. Впрочем, это было не все: довольный гном пыхтел в зубах новой трубкой.

– Так себе табачок-с, но за неимением лучшего, – хохотнул бородач, а затем ответил на вопросительный взгляд Ланселя: – Да я попутно инструменты нашего горе-оружейника починил. Теперь он ими до конца жизни еще пользоваться будет. Да и потомкам хватит. Вот он мне и задарил. Устал, правда, что твой бык… Поспать бы.

Но столь щедрой судьба не собиралась быть. Ни только гному, но и всем в лагере не удалось сомкнуть глаз. Жуки атаковали уже поздним вечером и шли лавинами.

Хоть Янгелла и распорядился отправить временно амнистированных наемников в самое жаркое пекло, туго было на всех участках: ползучие гады атаковали со всех сторон. Стрелков в армии осталось не так много, поэтому били в основном навесом и не прицельно по всей массе врага. Да и что говорить – в темноте была видна только огромная темная масса, гремящая железом и издающаяся разнообразные щелкающие звуки. Поэтому бой шел на самой границе лагеря – в блеклом свете факелов.

Стараясь держать строй, бойцы рубились с жуками насмерть. Стоя в первом ряду, Лансель вместе с друзьями приняли первый удар и чуть не скатились с вала – уж очень был могуч натиск насекомых-переростков. Но стоило первым врагам отведать железа и повалиться под ноги, дело пошло резвее.

Конечно, сражаться на валу да еще в цепи с юркими жуками было не очень удобно, но товарищи по оружию уже не первый день бились с гадами и действовали достаточно слаженно, давая пространство для маневров и не мешаясь под ногами. Лансель в основном подставлял под круговые удары врагов щит, уворачивался от косых тычков, отбивал удары, коварно шедшие снизу вверх и пытался сначала отсечь конечности врагу и только в очень удобном случае бил в районе «шеи» противника, не защищенного стальным нагрудником, или если удавалось подсесть под удар врага – бил в более менее мягкое «брюхо». Но в основном вниз по валу катились твари с отрубленными клешнями и «руками», которых уже насмерть давили собственные собратья. Только гном да пара здоровяков рубили жуков наотмашь, разнося секирами или молотами любую защиту, ломая и рассекая что сталь, что кости. Щит гном бросил у бивака как бесполезный.

Правда, среди воинов Ильдена потери были просто ужасны – не меньше двух сотен полегло за ночной бой и еще около сотни потеряли утром, когда после короткой передышки орда жуков снова навалилась на измотанных защитников. Признаться, в какой-то момент тело подвело Ланселя и жуку удалось ткнуть его в левый бок своей зазубренной крастой. Но на удивление бахтерец сдержал удар, и наемник остался невредим. Его подстраховал Гнугнир, снесший голову мерзкому отродью.