Пути развития английского романа 1920-1930-х годов

Развитие действия в романе «Самое длинное путешествие» нарочито замедленно. Если в двух ранних романах Форстера сюжетной линии, развитию интриги уделялось значительное внимание, то, начиная с «Самого длинного путешествия», писатель придает этому меньшее значение. Его увлекает задача передать движение времени, поток жизни. Однако в отличие от импрессионистической манеры писателей типа Вирджинии Вульф, которые, отказываясь от принципа отбора, фиксируют бесконечное множество мельчайших деталей вне зависимости от степени их значительности, Форстер последовательно выделяет главные, определяющие моменты в судьбах своих героев. Принципиально важное значение приобретают моменты, связанные с решением встающих перед героями морально-этических проблем. Судьбу своих героев Форстер обычно самым непосредственным образом связывает с тем, каким образом каждый из них подходит к разрешению возникающих перед ними вопросов морального характера. Нельзя не заметить социальной ограниченности Форстера. Она очевидна и проявляется прежде всего в бросающейся в глаза расплывчатости его идеалов, в отсутствии определенной программы. В романе «Самое длинное путешествие» следствием этого явилось то, что образ Стефена — героя, с которым Форстер связывает свои представления о положительных и здоровых началах жизни — оказался слабым. Писатель пытается представить его человеком, постигшим смысл бытия и умудренным опытом жизни и в какой-то мере даже борцом против тех косных сил, которые подавили Рики Элиота. «Стефен был герой, — пишет о нем Форстер, — он был сам для себя законом. Он был достаточно велик, чтобы презирать нашу ничтожную мораль. Он познал любовь».

Однако эти слова остаются декларацией. Стефен не обладает той значительностью, которую пытается приписать ему Форстер. И он не только ничего не совершает в жизни, но и не занимается ничем определенным. Незаконнорожденный ребенок, исключенный подростком из школы и живущий на средства своей тетки миссис Филдинг, Стефен «вырос без определенных принципов». Он всегда следовал своим наклонностям. Но в нем развито непосредственно чувственное восприятие мира, дающее ему то ощущение «реальности бытия», которого лишены остальные герои. Стефен, выбитый силой обстоятельств из проторенной колеи, ведущей к деградации человеческой личности, сохраняет свою индивидуальность в мире обитателей Состона. В связи с этим особый смысл приобретает одна из символических сцен романа. Рики и Стефен, направляясь в дом миссис Филдинг в Кадовер, пускают в реку скомканный и подожженный лист бумаги. Пламя движется по реке, огонь не гаснет.

«Пламя стало сущностью, духом жизни, который Стефен, а не Рики, принесет в будущем. Но Рики помог Стефену спустить его в воду».

Туманность этого символа характерна для Форстера.

По мысли Форстера поиски «реальности бытия», которые вырастают в одну из центральных проблем романа, могут осуществляться в трех основных направлениях. Университетский приятель Рики Энселл Стюарт стремится обрести ее в науке, в книгах.

«Если ты спросишь меня, в чем состоит сущность жизни или с чем она связана, я не смогу ответить, я могу только посоветовать искать ее. Сам я нашел ее в книгах. Некоторые находят ее в природе или друг в друге. Это не имеет значения. Это та же сущность, и я верю, что познаю ее и использую правильно».

Реальным для Энселла становится сам процесс поисков истины, движение к ней. Очевидно с этим связан символизирующий постоянные искания Энселла Стюарта образ квадрата, заключающего в себе круг, в который в свою очередь вписан следующий квадрат с включенным в него кругом и т. д. до бесконечности. Это вечное движение к существующей, но бесконечно отдаленной цели и составляет смысл бытия молодого ученого. Книжному миру Энселла противостоит образ миссис Элиот — матери Рики, воплощающей полнокровные жизненные начала человеческого бытия. Форстер сравнивает ее с плодородной почвой, порождающей жизнь. Не случайно сопутствующим ей в романе образом, который символизирует заключенные в миссис Элиот безграничные возможности, становится образ Деметры, а ее сын Стефен, рожденный ею от незаконной связи, в созданной Форстером системе символов обозначен именем Ориона. Именно он в силу присущей ему человечности и постигает «реальность бытия». Стефен — это человек.

Что же касается Рики Элиота, то, совершая свое «самое длинное путешествие», он встает на неверный и бесплодный путь. Он не приближается, а уходит все дальше и дальше от «реальности бытия». Агнес опустошает его душу, ничего не давая ему взамен. В этой связи раскрывается смысл приведенных в романе строк из поэмы Шелли «Эпипсихидион».