Пути стражей (СИ)

   - Вот то, чего вы пытались добиться столько времени, - голем простер руку с не присущей таким, как он, усталостью в голосе. - Наковальня Пустоты, Наковальня Каридина. Когда-то она была создана с целью спасения... спасения всего того, что составляло суть нашей жизни. Саму жизнь наших Троп, которые с каждый десятилетием делались все менее нашими.

   - Да, это она! - лицо Бранки, до того сухое и осунувшееся, вспыхнуло. Глаза ее заблестели, точно один вид Наковальни вдохнул в них жизнь. - Столько усилий, столько лет поиска и ожиданий... И все не даром. Слышал, ты, бюрдюк с вином? - она резко обернулась к насупленному Огрену. - Это все было не даром! Каридин создал на ней сотни големов, которые когда-то могли держать тварей вдали от наших тейгов! Такие, как они, практически несокрушимое оружие!

   - Орзаммар будет спасен, - Дюран улыбнулся сквозь светлые усы. Лицо его, до того волевое и жесткое, на несколько мгновений расслабилось, точно опальный гномий принц хотел улыбнуться, но раздумал в последнюю минуту. - С возрожденными големами мы вернем себе Тропы! Ты ведь сможешь заново овладеть секретом их создания, Совершенная?

   - Здесь наверняка есть какие-то записи, - Бранка с силой провела руками по бедрам, словно вытирая ладони перед тем, как взяться за молот. - Каридин запечатал свое творение, но не уничтожил его. Значит, он все же не хотел, чтобы секрет его творения был утерян...

   - Или что-то помешало ему его уничтожить.

   Завороженные мерцанием Наковальни, гости вновь обратили взоры на хозяина зала.

   - Ты ведь знаешь, как делать големов, - Зевран мотнул подбородком в сторону покачивавшегося моста. - Ты пробыл тут столько лет. Каридин вложил в твою железную голову все свои секреты. Но не велел никому раскрывать из каких-то глубинных гномьих соображений. Я прав, мой железный... друг?

   Из недр живого металла вновь раздался словно приглушенный гмык.

   - Ты прав в одном. Я знаю секрет создания големов, - он повернул маску своего лица к дернувшейся Бранке. - Не нужно просить. Я поделюсь им с вами. Быть может, хоть он заставит вас по-другому посмотреть на эту... эту вещь.

   Он замолчал, однако, никто, даже Бранка, не пытался вставить хоть слово. Было понятно, что много веков просуществовавшее творение давно сгинувшего Совершенного действительно собиралось поведать им нечто важное, быть может, взаправду открыть один из величайших секретов, способных привести к переменам в теперешней жизни гномов - и не только их.

   - Как я уже говорил, я не был создан машиной, такой, какой видите вы меня сейчас, - голем заговорил спустя долгое время, и его падавшие слова казались едва не тяжелее, чем вес всего его чудовищного тела. - Я родился в тейге Ортан, в ту пору бывшем едва не центром столицы нашего королевства, королевства богатого и процветающего. Даже надменные люди вынуждены были тогда считаться с нами. Но, несмотря на то, что гномы были сильны, я, как и все мы, вынужден был бессильно наблюдать, как год за годом отдают камню все больших моих соотечественников, и как все большие наши территории мы уступаем той погани, что постепенно надвигалась на нас из глубины всегда бывших нашими Троп. Твари, которых люди называли порождениями тьмы, нападали на наши поселения, убивали гномов сотнями. Сама земля превращалась в отраву там, где проходили они. Наши воины храбро сражались, но нужны годы, чтобы вырастить нового воина взамен павшего. А твари словно плодились уже готовыми к битве...

   - Так и есть, - вмешался Броска, потирая не прикрытый доспехом бок. - Мы видали...

   Встретившись взглядом с Морриган, он умолк, не договорив.

   - Гномам нужны были воины, - продолжал тем временем странный голем, и в его рокочущем голосе все сильнее звучала нота печали. - Такие, которых можно было бы сделать. Каких непросто бы было убить. Которые могли бы спасти гибнущие тейги, - он гулко вздохнул, так, словно ему нужно было дышать. - Я долго ломал голову, как можно было бы добиться таких воинов и заполучить их. Я экспериментировал с броней, машинами, пытался создать механических защитников, но, увы - даже совершенные, они оставались всего лишь машинами. Даже обогащенный лириум тройной перегонки не мог вдохнуть в них того, чего я добивался - разум и саму жизнь.

   Он снова умолк. Гости ждали продолжения с напряженным вниманием.

   - И, в конце концов, я понял, - голем поднял голову, и прорези его безликой маски взблеснули. - Великие свершения немыслимы без великих жертв. Камень и сталь не оживут, если не вдохнуть в них душу. И... я решился вдохнуть душу в камень.

   - Погодь, стой, - Броска переглянулся с Зевраном, потом Кусландом. Вид его был растерянным и неверящим одновременно. - Ты хоч сказать что... Ты так гришь, будто ты и есть... был тот Совершенный, который...