Пути стражей (СИ)

   - Когда я прибежал, сын был уже мертв, - тихо рассказывал Затриан, и странно было смотреть на его красивое молодое лицо, даже глаза которого не выдавали числа прожитых им столетий. - Совсем еще дети... Дочь... дочь была беременна. От шемлена! Одного из тех, кто надругался над ней. Одного из этих мерзких ублюдков! Я... она не перенесла позора. Она убила себя. Себя и этого выродка внутри... И я решил. Искупить эту кровь, эту боль сможет лишь такой же выродок, но - от добровольной связи. Никогда, думалось мне, такому не бывать! Никогда эльфийская дева не ляжет с вонючим шемленом и не будет зачинать от него по своей воле. Но я недооценил. Недооценил подлости проклятых людей. Как мог знать я, что придет время, и дочери моего народа с радостью будут стелиться под... под наших врагов?

   - Времена меняются, Затриан, - лицо Нерии кривилось, и голос ее дрожал. По замерзшим щекам бежали слезы. - Когда-нибудь настанет и такое время, что эльфы и люди будут жить в мире и согласии. В нашей деревне мы уже живем так, а люди по доброй воле принимают моего отца, эльфа, за главного над собой. К чему избегать мужчину, который отличен лишь формой ушей? Что может помешать такой, как я, полюбить Йована, который добр и честен, или благородного и смелого Алистера?

   Некоторое время Затриан, обернувшись, смотрел на Нерию в упор. Лицо его брезгливо кривилось.

   - Времена и вправду меняются, - спустя очень долгое молчание, проронил, наконец, он. - Но есть вещи, которые остаются неизменными. Это подлость и трусость шемленов. Хочешь увидеть истинное лицо человека? - эльфийский маг с нехорошей усмешкой обратился к Алистеру. По взмаху его руки, синий огонь, столько мучивший рыцаря и его спутников, погас, оставив только синеватое свечение вокруг жезла. - Защиты больше нет. Ты можешь снять мое проклятие, ублюдок от шлюхи и порочного шема!

   Боль утихла. Мыслить сразу сделалось легче и яснее. Алистер покрепче стиснул руки на жезле. Оскорбления эльфом неведомых родителей он снес молча. В отличие от мага, он не искал ссоры, понимая, что для нее сейчас было не время. Однако что-то в словах Затриана по-прежнему не давало ему покоя.

   - Досказывай об этом своем проклятии, - сдвинув брови, потребовал он. - Ты ведь не просто так позволяешь мне его снять. Что случится потом?

   Усмешка Затриана сделалась еще неприятнее. В который раз уже Алистер с недоумением задавался вопросом, как при первой встрече он мог обмануться спокойствием и уверенностью его лица.

   - Потом эти звери, - он небрежно кивнул на ходящих вдоль полосы тумана волков, - облиняют и примут другую форму. Проклятие с них будет снято. Но оно никуда не денется. Весь его груз будет нести тот, кто его снимет. Ты, шемлен.

   Алистер спал с лица. Нерия и Йован порывисто переглянулись.

   - Если ты сейчас тронешь мою магию, они из стаи сделаются кучкой голых дрожащих шемов, - Затриан брезгливо передернул лицом. - Они сами не знают, чего хотят. Рожденные волками, они не понимают, что такое - быть двуногим. Сейчас это то, чего они жаждут более всего на свете. Но познав, к чему именно стремятся, когда им придется всему учиться заново, когда у них ничего нет для жизни человеком - они взвоют куда более, чем воют теперь своими звериными глотками. И они возненавидят тебя. Того, кто вырвет их из их скотского мира. Того, кто сделает их несчастными. А ты до конца своей жалкой жизни будешь бегать по этому лесу в шкуре белого волка. Они будут ненавидеть тебя. Ты будешь один, шемлен. В волчьем теле, без человечьей речи, без своего племени, которое отвергнет тебя и тебя же начнет травить. И этого будет уже не снять. Никому. Даже мне. Ну, так что, - он поднял бонкую бровь, скрещивая руки на груди. - Ты все еще намерен вытащить этот жезл? Нет? Где же твои благородство и смелость, Страж? Или они у шемленов кончаются там, где начинается страх?

   - Ты прав в своих обиде и боли, эльф, - справившись со своим лицом, и понимая, что если хоть на миг он задумается, то в первый же миг найдет с полсотни доводов, чтобы не делать того, что собирался, глядя в глаза Затриана, медленно проговорил Алистер. Лицо и голос его были мрачными, щеки и лоб - цвели малиновыми пятнами. Однако, сам облик королевского бастарда был спокоен. - Но в слепой жажде мести ты не прав. Ты не прав в твоем мнении о всех людях. И ты не прав в твоих мыслях обо мне.

   Крепкие жилы на руках рыцаря напряглись. Мигом позже выдернутый из воды жезл полетел под ноги Затриану.

   Стукнувшись о камень приподнятой здесь плиты, жезл звякнул в последний раз и погас. Зато тело продолжавшего стоять по колено в воде Алистера словно изнутри озарилось тем же синеватым свечением.

   Страж закричал, хватаясь за грудь и живот, и сгибаясь в три погибели. Мигом позже он рухнул на колени, подняв тучу брызг. Йован поймал за кисть ринувшуюся к нему Нерию и силой удержал на месте. Не переставая кричать, Алистер ткнулся лбом в камень и, корчась, заскреб пальцами по своей коже, словно пытаясь соскрести с нее что-то, невидимое глазу.