Пути судьбы

— Ты спросила про моих родителей? О, если бы у меня они были, конечно, я не стал бы учеником Гартаха! Никто из жителей Хариффы не согласился отдать своего сына ему в учение, а для ворожбы нужны два ученика… Гартах мечтает стать могущественным магом, сильнее даже самого Адзир-Кама! Как он его ненавидит и как боится! Но это может случиться только тогда, когда у меня и у Зарди будет по три клыка на шнурке, не раньше… — прошептал Луми, вытирая рукавом щеки.

Они надолго замолчали, думая каждый о своем. Потрескивали сучья в костре, плясали, извиваясь, узкие язычки пламени, а вокруг, в траве и кустах, шла своя ночная жизнь. Около камня, в негустой траве, шныряли туда и обратно то ли ящерицы, то ли мыши. Конечно, это могли быть и змеи, но Соня упорно гнала от себя эту мысль. Пусть уж лучше ящерицы!

Ночные бабочки густым облачком мелькали вокруг костра, их легкие крылышки то и дело вспыхивали в жадном пламени. Но остальным до этого не было дела, они, ничего не видя, кроме чудесного света, упрямо танцевали свой вечный танец жизни и смерти.

— Послушай, Луми, а этот ваш Гартах не хватится тебя сегодня ночью? поинтересовалась Соня, настороженно вслушиваясь в ночные шорохи.

— О, нет, только не сегодня и даже не завтра! — усмехнулся мальчик, подбрасывая в костер последние ветки. — Сейчас по всей деревне идёт такая гульба, какой не бывает даже в Праздник Осенней Стрижки! Увидела б ты сейчас нашу тихую Хариффу — подумала бы, что глаза тебя обманывают! Ха-ха, хватится он меня, как же! — Мальчик снова задумался и умолк.

Но Соня не могла успокоиться:

— Я ведь тебя попросила, рассказывай все, и по порядку! Вытри слезы, ты ведь мужчина, да еще и почти колдун! — Она хотела подбодрить раскисшего Луми, чтобы тот отвлекся от грустных мыслей и вернулся, наконец, к рассказу о Белой Тропе.

Воспоминания, воспоминания!.. Соня прекрасно знала, как они расслабляют, уводя дорогами прошлого, вынуждая забыть о насущном. Она открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но тихий короткий свист заставил ее привстать и привычно схватиться за рукоять кинжала. Девушка напряженно всматривалась в темноту. Из кустов напротив раздался ответный свист, и длинная узкая тень метнулась к валуну. Мгновение — и узкое, как лента, светло-коричневое животное, блеснув глазками, побежало прочь, сжав в зубах желтую ящерицу.

— Ласка! — засмеялся мальчик. — Их здесь много, гляди, как бы в мешок с припасами не залезли! В деревне от них просто спасу нет, воруют все — и цыплят, и сласти… Вон, смотри, еще одна выскочила!

И правда, на засохшей коряге появился изящный зверек, вытянув мордочку в сторону костра. Приподнявшись на передних лапках, он без всякого страха смотрел на людей. В конце концов, он был у себя дома, а под большим камнем водились аппетитные ящерицы, да и около костра валялись обглоданные кости…

Люди не шевелились, и ласка осмелела: косточки от жаркого соблазняли его больше, чем приевшиеся мыши и корешки. Быстрый бросок — в траве мелькнула золотисто-песочная спинка — и вот уже шустрый воришка скрылся в кустах с желанной добычей.

— Да, у нас в Салафре они тоже частенько шкодили в птичниках и кладовках.. — задумчиво сказала Соня. — Так что за гульба у вас в деревне? Смотри, скоро костер прогорит, а ты все топчешься на одном месте. Если не праздник, то почему они веселятся?

— Потому, что ты убралась, а им не пришлось проливать кровь! — воскликнул Луми, от недавних слез не осталось и следа, он, не отрываясь, смотрел на девушку. — Я был так рад, что Гартах не смог справиться с тобой! Значит, ты побывала у самого Адзир-Кама и видела Зеркало Снов? И оно не ответило на твой вопрос, да?

— Не ответило… — Соня нахмурилась, вспомнив головокружительный спуск на спине у черного демона и ехидное лицо старухи. Может быть, зря она все это затеяла? Адзир-Кам, Зеркало Снов, беснующийся Гартах, толстяк с вертелом…. а впереди еще Белая Тропа Времени… Как-то сразу, неожиданно, ее втянул настоящий водоворот чудес, колдовства и ненависти…

— Они всегда веселятся, когда отправляют прохожего самого искать Белую Тропу. Ты уже не сможешь вернуться обратно, пока не набредешь на нее сама, или пока тебя не растерзают барсы!

— Почему это я не смогу вернуться?! — сердито спросила Соня. — Вот подумаю, да и отправлюсь назад! Невелика хитрость — деревню обойти!

— А что, по-твоему, сделал Гартах? — показал мальчик на сохнущие сапоги, — Вот это и не даст тебе вернуться!

— Что?! Какое-то козье молоко, выплеснутое на мои сапоги, не даст мне вернуться?! Да ты шутишь, ученик колдуна! — воскликнула девушка, не на шутку разозлившись. Она терпеть не могла делать что-то по принуждению, и упрямство часто ставило ее в опасные ситуаций, но Соня, сознавая это, все же не могла пересилить себя. — Если твой мерзкий Гартах заколдовал мои сапоги, то я и босиком уйду отсюда!