Пути в незнаемое

Идею о том, что сигналы от ВЦ уже можно искать — с помощью существующих радиотелескопов, высказали в 1959 году американцы Дж. Коккони и Ф. Моррисон. Их статья была напечатана тогда в английском журнале «Nature». Примерно в это же время — в 1960 году — их соотечественник радиоастроном Фрэнсис Дрейк осуществил упомянутый Л. М. Гиндилисом проект «Озма». Он искал сигналы от двух ближайших к нам звезд солнечного типа — Тау Кита и Эпсилон Эридана — при помощи тридцатиметрового радиотелескопа. Использовалась радиоволна 21 сантиметр — как раз та, на которой излучает межзвездный водород (Дж. Коккони и Ф. Моррисон выдвинули догадку, что ВЦ, если они существуют, могут воспользоваться именно этой волной как универсальным переносчиком сигнала — она ведь должна быть известна всем разумным существам во Вселенной; впрочем, сам Ф. Дрейк сначала выбрал ее по другим соображениям).

В нашей стране первые исследования такого рода были проведены в Научно-исследовательском радиофизическом институте в Горьком членом-корреспондентом Академии наук СССР В. С. Троицким и его коллегами. Осенью 1968 и 1969 годов на пятнадцатиметровом радиотелескопе они вели наблюдения за одиннадцатью звездами и туманностью Андромеды. Каждое наблюдение длилось десять минут.

В конце шестидесятых — начале семидесятых годов эти ученые попытались уловить не специальный, а случайный сигнал от ВЦ, просто какой-то всплеск радиоизлучения. Сначала приемные устройства установили в четырех пунктах на территории Советского Союза — на Дальнем Востоке, в Крыму, на Кольском полуострове и в Горьковской области. После к этому эксперименту подключился корабль «Академик Курчатов», находившийся в Атлантическом океане вблизи экватора. По всплескам, одновременно принятым в разных точках, ученые судили о том, где находится источник излучения. В конце концов они пришли к выводу, что эти всплески приходят откуда-то из околоземного пространства, а не из дальнего космоса, и объясняются естественными причинами.

В 1970 году в США начали обсуждать еще один проект — «Циклоп». Идея в самом деле была циклопической — предлагалось построить тысячу или даже более того крупных радиотелескопов, объединенных друг с другом и управляемых ЭВМ. В результате получалась бы одна гигантская антенна площадью более двадцати квадратных километров. Чувствительность такой системы должна была на семь порядков превысить чувствительность «Озмы». Инициатором этого проекта был страстный энтузиаст ВЦ ученый и бизнесмен доктор Бернард Оливер.

Увы, этот проект до сих пор не осуществлен: не так-то легко получить миллиарды долларов на такое «сомнительное» дело, как поиск ВЦ.

А более скромные эксперименты продолжались. Все их невозможно перечислить. Важно только упомянуть, что методы поиска от «проекта» к «проекту» становились все совершеннее и совершеннее. Нынче уже исследуются не отдельные звезды и даже не десятки — сотни. Один из наиболее удачных экспериментов осуществил в последнее время американский радиоастроном Поль Горовиц. Он провел наблюдения за двумястами звездами, добившись рекордной чувствительности аппаратуры — 10^–27 ватт на квадратный метр. Это на четыре порядка (в десять тысяч раз) больше, чем в проекте «Озма», и лишь на три порядка меньше, чем предполагалось достичь в проекте «Циклоп». Если учесть, что миллиарды долларов ему не потребовались, такой результат совсем неплох.

Я слышал выступление доктора П. Горовица на симпозиуме, посвященном проблеме SETI, который состоялся в декабре 1981 года в Таллине. Он сказал, что главной его целью было провести опыт при помощи аппаратуры, которая «могла бы уместиться в чемодане».

Так что эксперименты продолжаются. Правда, успеха пока нет, но в общем-то оно и не удивительно, ведь, по самым оптимистическим оценкам, чтобы обнаружить хотя бы одну ВЦ, надо изучить около миллиона звезд. Причем изучить не так, как сейчас это делается — каждой звезде уделяется лишь несколько минут, — изучить как следует. Поэтому и считается, что все проводившиеся до сих пор эксперименты не более чем прелюдия к настоящим, серьезным исследованиям, которые впереди.