Пути в незнаемое

Широтой и расчетом на дальнюю перспективу проникнута советская программа — то постановление, о котором шла речь чуть раньше. Хочется еще раз подчеркнуть ее глубокий реализм, суровую прямоту: «…должного перелома в улучшении использования материальных ресурсов в целом еще не произошло». Привычка к спокойной жизни, рутина, нежелание взглянуть дальше собственного носа — тяжелый маховик, который во что бы то ни стало требуется остановить. Эра дешевой энергии кончилась. А значит, все больше расходов требуется на добычу сырья, создание всевозможных изделий, производство сельскохозяйственных товаров, предоставление благ инфраструктуры. И если мы хотим (а все мы, безусловно, хотим!), чтобы наш жизненный уровень не снижался, а возрастал, мы обязаны всюду, и на работе, и дома, не только думать об экономии энергии и сырья, но реально способствовать этому. Пусть вклад одного человека ничтожен — нас, жителей СССР, свыше четверти миллиарда, а реки, как известно, рождаются из капель.

Взять хотя бы тепло: только в последние годы мы стали всерьез задумываться, в какие дыры оно вылетает, и обнаружили поистине ворота.

Для обогрева домов, построенных в шестидесятые — семидесятые годы, необходимо в полтора раза больше топлива, чем для тех, которые сооружены четверть века назад. Пресловутые панельные «пятиэтажки» оказались истинными пожирателями энергии. В тонких панельных стенках заложен металл, превосходно переносящий тепло из квартир на улицу, специальная теплоизоляция отсутствует. Когда-то простоте и дешевизне радовались: «Зато быстро строим!» В экономике нет «зато»: потерянное тепло давно уже съело суммы, якобы сбереженные, — хватило двух-трех лет. И стоять дома-транжиры будут еще минимум полвека… Во имя все той же «экономии» ликвидированы краны-регуляторы (мне довелось в детстве видеть один из таких кранов в старинном доме, где мы жили: запомнилось, как меня наказали однажды за то, что я отвинтил и снял с него красивую изогнутую ручку), форточки стоят настежь в самые лютые морозы, и на улицу через них улетает каждая пятая калория тепла, истраченного на отопление.

Во многих котельных оборудование возрастом может поспорить с нашими бабушками, нет регулирующей автоматики, изоляция трубопроводов с горячей водой и паром сделана из рук вон скверно. Вместе с греющими улицу домами это значит, что мы каждый год теряем впустую до пятнадцати миллиардов кубометров газа, что без пользы работают две нитки газопровода, проложенные через тайгу, болота и сотни рек.

А сами котельные! Пристегните привязные ремни — сейчас будет такая воздушная яма, что… Котельных в стране четверть миллиона, микроскопических, неоправданно расходующих пятьдесят миллионов тонн угля ежегодно, — каждую десятую из добытых с таким трудом тонн они пускают на ветер, ибо КПД микроскопических установок под стать их мощностям. Возникают эти уродцы, как правило, по титульным спискам временных сооружений, но нет ничего более долговечного, чем времянки. Они стоят, тянут деньги на ремонт, каждый понемножку, — но, если собрать все это распыленное по множеству министерств да приплюсовать расходы на новые микроэнергетические объекты, возникает сумма просто чудовищная: сорок — повторяю, СОРОК! — процентов денег, отпускаемых ежегодно на развитие «большой» энергетики. А знаете, сколько людей обслуживают это котельное хозяйство? Три с половиной миллиона человек — в полтора раза больше, чем занято на добыче, переработке и транспортировке того угля, который эти микрообъекты сжигают! Вот они, скрытые резервы, и людские и энергетические.

А сейчас — маленький тест: какая картина возникает у вас перед глазами при словах «тепловая электростанция»? Ручаюсь, что среди этих образов непременно промелькнут градирни — эти обожаемые фотожурналистами башнеподобные сооружения, «тяжелые фигуры» электроэнергетики: мощь, сила!.. А ведь если разобраться, надо бы эти градирни из кадров беспощадно выкидывать. Ибо не о мощи они свидетельствуют, а о нашем неумении эту мощь использовать, о техническом бессилии, а порой — о самой обыкновенной бесхозяйственности. Клубящийся над ними пар бел, но суть его черна: мазут, уголь, горючий газ. Ведь КПД тепловой электростанции не превышает сорока двух процентов, у атомной еще хуже — тридцать два… Когда-то художники любили рисовать электростанции с дымящими на полнеба трубами. Потом поняли, что это материал не для выставки, а для фельетона. Придет время, станут им и фотографии градирен.