Пути в незнаемое

В 1937 году с невиданной частотой повсеместно среди мушек, окрашенных в цвет гречишного меда, стали возникать золотисто-желтые. Плодовая муха у нас на глазах воспроизвела в естественных условиях многоочаговую эпидемию. Она преподала нам урок, и оставалось только внести полученную информацию в арсенал наших знаний. Сделать это было не так уж трудно. Нужны были воля и время. Они были у автора этих строк — маниакальная страсть считать мух и время — вся жизнь — тридцать лет и три года.

Мухи вели к человеку. Последовал статистический анализ сотен тысяч историй болезни. Его проводили десятки врачей, вовлеченных в работу и увлеченных ею. Обнаружилось, что глобальный процесс повышения частоты возникновения наследственных болезней коснулся и человека. Число наследственно отягощенных младенцев среди родившихся в предвоенное пятилетие по сравнению с предыдущим пятилетием удвоилось. Но пострадали не только те, кому злой рок, случай назначил уделом — наследственный недуг. Весь род человеческий оказался под угрозой эпидемий, вызванных наследственно измененными микробами. Пандемия краснухи охватила Европу. Не очень опасная болезнь, но если ею болеет беременная женщина, ее младенец рискует родиться глухим. Грипп, новая для того времени форма, полиомиелит, вирусный гепатит уносили жизни.

Связать воедино, охватить одним взглядом как единую проблему популяционной генетики наследственные болезни человека, вспышки вирулентности болезнетворных вирусов, подъемы численности вредителей сельского хозяйства и судьбу видов, нападающих на самого человека, считать, сопоставлять, размышлять, создавать меры борьбы и обороняться призывает этот очерк.

Когда-то А. Л. Чижевский страстно ратовал за изучение связи между событиями, происходящими в космосе, и состоянием здоровья людей. Периодически возникающие эпидемии наряду со многим другим привлекли его внимание. Ему не верили. Нужно знать механизм возникновения эпидемий, чтобы идея связи между болезнями и событиями в космосе овладела умами.

Независимое возникновение мутаций у географически разобщенных возбудителей болезни, а не разнос инфекции по всему миру из одного очага — так должен был быть поставлен вопрос с самого начала. О мутациях знали слишком мало. Вопрос не был поставлен должным образом.

Чтобы обосновать независимое синхронное повсеместное возникновение сходных наследственных изменений у возбудителей болезней человека, нужны были мухи, и не любые, а дрозофила. Только она одна. Ибо в то время, когда мутационный процесс в географически удаленных местах земного шара оказался в фокусе внимания, дрозофила была единственным существом, для которого с чисто инженерной изобретательностью создателем радиационной генетики Г. Дж. Меллером были разработаны методы количественного учета мутаций, возникших в течение жизни одного поколения мух. Его методами и добыты результаты, о которых идет речь в очерках, посвященных мухам. Идеи А. Л. Чижевского получили поддержку со стороны генетики.

Очерки вырвались из-под моего пера отчасти случайно. Не ставилась и цель объединить их единой мыслью. То, что они все оказались в русле одной идеи о закономерном ходе органической эволюции, определяется строем мысли автора.

I

Почему курица не ревнует?

Если я над чем-нибудь думаю, меня интересует не только сам предмет, но и мнения людей о нем. Я биолог. А думаю я о жизни и смерти: и почему они есть, и как бы это могло быть, и почему все так, а не иначе, и нельзя ли исправить то, что устроено явно плохо, и не будет ли от этих исправлений какой беды. Но сейчас меня интересует вот этот самый вопрос — почему курица не ревнует? И я спрашиваю у самых разных людей.

«А почему?» — таков самый частый ответ. Многие спрашивают: «А кто ревнует?» Для вывода им нужен сравнительный материал. А один молодой, совсем молодой физик-теоретик сказал: «Я не знаю, почему люди ревнуют, не то что курица». Все это не конструктивные ответы. А вот один раз спрашиваю: почему курица не ревнует? «А что значит ревность?» — спрашивает собеседник. «Ревность — это разновидность агрессивного поведения, направленная на представителя своего вида и своего пола, претендующего на место в семье, занятое ревнивцем». — «А что такое семья?» — спрашивает. «Семья, — говорю, — объединение представителей одного вида с целью совместного порождения и, главное, выращивания потомства». — «А разве курица с кем-нибудь объединяется, чтобы вырастить свое потомство?» — «Нет, не объединяется». — «Ну вот, потому она и не ревнует», — говорит он.

Мой собеседник — математик.