Пути в незнаемое. Сборник двадцатый

Говоря о соотношении Хлебникова и науки, хотелось бы избежать излишней наукообразности. Хлебников умел (не только по отношению к науке) быть одновременно и всерьез увлеченным, и весьма ироничным. Более того, в этом заключался один из основных его стилистических приемов, столь его отличавших, например, от почти всегда торжественно вещавших символистов старшего поколения. И в языке, и в стихе, и в образности у Хлебникова постоянно мы видим смешение того, что раньше относили к разным стилям и жанрам. Среди самого глубокомысленного прозаического или стихотворного рассуждения он вдруг пускается в пляс, начинает говорить народным раешником или лубочным стихом. Читатель должен быть всегда начеку, улавливать подстерегающие его западни в перепадах тона и настроения автора, уметь отличить серьезное по сути, но гротескное по форме утверждение от чистого озорства, если не хулиганства или издевательства, даже шарлатанства, которое было в духе времени. Хлебников не только бывает несерьезен, он любит внезапные переходы от вполне его захватывающих мыслей к самой откровенной буффонаде. Это касается и использования математических выражений в его прозе и стихах.

Мандельштам писал в статье «Слово и культура»: «Синтетический поэт современности представляется мне не Верхарном, а каким-то Верденом культуры. Для него вся сложность старого мира — та же пушкинская цевница. В нем поют идеи, научные системы, государственные теории так же точно, как в его предшественниках пели соловьи и розы». Это относится и ко многим (хотя не всем) вещам Хлебникова. Трудность их истолкования кроме всего прочего связана и с тем, что он нигде не указывает прямо, когда он от изложения мыслей, представляющихся ему существенными, переходит к игре вокруг способа их изложения. Иногда это совершается мгновенно и поражает читателя, в других случаях переход осуществляется постепенно.

К высказываниям, касающимся мнимых чисел, принадлежит заключительное утверждение, которым кончается поэтический диалог «Сестры-молнии»:

А я — веселый корень из нет-единицы.

В позднем стихотворном наброске говорится более развернуто и менее весело:

                              …я,
Мой отвлеченный строгий рассудок
Есть корень из нет-единицы.

Описания «я» через математические операции над единицей постоянно занимали поэта. В записях лета 1920 г. Хлебников применяет комплексные числа для описания соотношений между гласными (используя при этом выводы, полученные Л. В. Щербой в его экспериментально-фонетической работе) и согласными. Свои выкладки и понимание звука м

в изобретенном им «звездном языке» как способа обозначения бесконечного деления Хлебников имеет в виду в следующем рассуждении относительно священного слога о(у)м(точнее ом, получаемого по звуковым законам из сочетания а + у + м) в буддийских обрядах: «Индусы произносят оум, оум, повторяя с разной силой много раз. Они поклонники Нирваны, становления ничем. Но при повторении оупоказатель в 3

³(2 ^2 + n · n) переходит от значения единицы до значения нуля. Число колебаний 3 ³(2 ^2 + n · n) звучит как о при n = 1, и звучит как у

при n = 0. М, как мы видели, значит деление на бесконечное число частей. Если величина показателя звука есть значение этого звука, то священный лепет индусов оум, оум, оумзначит: Я — единица духа, становлюсь ничем, из единицы становлюсь ничем через бесконечное деление. Говоря, дух отождествлял себя со степенью звука, которым говорил, так как в порядке оузаключен переход значения показателя от единицы до ничего. Путь единицы в ничто через деление: таков смысл этого звучания. Но это есть основная истина веры буддистов». Конец приведенного рассуждения объясняет к заключительную строку стихотворения «Числа», следующую за явной переиначенной цитатой из пушкинского «Пророка» («Отверзлись вещие зеницы»):

Мои сейчас вещеобразно разверзлися зеницы
Узнать, что будет я, когда делимое его — единица.

Стихотворение было напечатано в 1913 г. — за 7 лет до того, как Хлебников стал устанавливать числовые законы, по которым «языки отличаются показателями степеней колебаний гласных». Следовательно, основная мысль всего приведенного рассуждения у Хлебникова зрела давно, но окончательный вывод о том, что при таком делении Я-единицыосуществляется «путь в ничто», получен только в ходе этого размышления.