Пути зла

Однако не спешите с выводами. Разве в вашу голову никогда не приходила подобная мысль? Никогда не попадали вы в подобную ловушку? На вас не нападали бандиты, когда поблизости не было ни одного хиллстритовца в синей форме? Вас никогда не хватали за горло? Ваш дом никогда не грабили? Вы никогда не трясли кулаками перед ликом Господним, проклиная все на свете и взывая к справедливости?

Я не больше вас верю в то, что гетто Парадиз-Бей когда-нибудь сожгут. Но именно этого мне хотелось в ту минуту…

Из чего совсем не следует, что я сумасшедший.

Всю дорогу до Парадиз-Бей Джонни неизвестно почему чувствовал себя не в своей тарелке. Это раздражало его. Казалось бы, визит к доктору Цзян закончился благополучно. Она разговаривала с ним ласково, искренне заинтересовалась им, была достаточно мила. Понравилось ему и ее выступление по радио. Он и вправду сразу же узнал ее голос. И тем не менее на него накатывали волны безудержного гнева. И куда ни кинь взгляд – не видно берега, не светит добрый огонек. Если бы он был на несколько лет постарше, то, возможно, возвратясь мысленно к своей беседе с Дианой, понял бы, в чем дело. Не нужен радар, чтобы быстро принять определенный сигнал от незнакомого человека, такой сигнал сразу достигает сердца. И если затем обстоятельства складываются благополучно, то возникает Любовь. Но у него это не было любовью. В то утро Джонни ненавидел весь мир, всех людей.

Николь съехала со скоростной магистрали, повернув направо, в Мейн, пересекла по диагонали деловой городской район. Потом снова повернула направо, на этот раз на Четырнадцатую улицу, и они оказались у пункта назначения: «Брунеекка энд Оу».

«Брунсекка энд Оу» был самым большим универмагом в Парадиз-Бей. Он занимал целый квартал. Конечно, это не очень большая площадь, Парадиз-Бей – не Нью-Йорк, но все же – целый квартал. На крыше шестиэтажного здания располагался кафе-бар-ресторан под названием «Бистинго». Летом там можно было посидеть и полюбоваться яхтами, которые швартовались у пристани, меньше чем в полумиле отсюда. «Бистинго» посещала избранная публика. Находились и такие, что поговаривали, дескать, там дерут три шкуры. Что платить за маленькую чашечку капуччино три доллара пятьдесят центов, даже если добавить к этому корицу или шоколад, – так же недопустимо, как нарушать федеральные законы.

По наклонному спуску Николь въехала в подземный гараж, нашла место для своей «инфинити». Они с Джонни вышли из машины. Разгоревшаяся между ними ссора громче всяких фанфар возвещала об их приближении. Николь тащила мальчика к лифту.

– Хочу содовой, – упирался он.

– Чуть позже выкроим и для нее время.

– Сейчас! – настаивал Джонни.

Створки лифта уже смыкались, когда перед Джонни мелькнуло знакомое лицо. В дальнем конце гаража, у самого въезда, какой-то парень привязывал цепью свой велосипед к желтой водопроводной трубе. Где он его видел?..

Джонни и Николь поднимались в лифте. Мелькали этажи с отделами хозяйственных товаров, постельного белья, парфюмерии, предметов одежды, модных туалетов для женщин, модной одежды для мужчин. Они поднимались на самый верхний этаж, в книжный отдел.

Книжный отдел у Брунсекки громадный, и в нем всегда толчется народ. К неудовольствию Николь, Джонни вырвался от нее и направился к стопке книг у расчетной кассы. Николь бросилась за ним, схватила его за руку. Свободной рукой он прижал книгу к груди. Покупатели старались обойти стороной эту пререкающуюся пару…

– Купи! Ты должна купить мне эту книгу! – требовал Джонни.

Николь бросила взгляд на суперобложку с привидением, поднимающимся из гроба.

– Нет, – решительно отрезала она.

– Хочу эту книгу! – вопил Джонни. – Хочу ее!

Я – постоянный клиент этого магазина. «Брунсекка» (люди обычно опускают вторую часть названия магазина – «Оу» – в основном потому, что никто не понимает его значения: индейское ли это имя, начальная буква чьей-то фамилии или что-то еще?) имеет прекрасный музыкальный отдел. Там я пополняю свою коллекцию компакт-дисков. За бесплатно, конечно. Без проблем.

Проследить, что Джонни отправился на верхний этаж, легче легкого; стою в подвале, наблюдаю за световым табло лифта. Поднимаюсь за ними. Двери лифта распахиваются передо мной, как занавес на сцене, чтобы представить моему взору разыгрывающуюся драму.

Вот те на! Джонни вне себя! Выскальзываю из лифта и углубляюсь в лабиринт отдела новинок художественной литературы. Художник-оформитель построил здесь из книг спиральные лестницы, пирамиды, башни. Словом, есть где укрыться.

Джонни прижимает книгу к груди. На суперобложке нарисовано привидение. Еще одно потрясающее открытие: он увлекается привидениями!

Он – мой двойник!

Мысли теснятся в голове. Книга выпадает из моих ослабевших рук. Дыхание прерывается. На секунду магазин словно заволакивает туман: так бывает, когда напряжение в электрической цепи вдруг резко возрастает, а потом падает. И свет почти гаснет. Все это происходит в течение одной секунды.

Он – мой двойник, такой же, как я.

Наконец прихожу в себя, но их и след простыл.