Путями Великого Россиянина

Христианская церковь канонизировала Кирилла в святые заслуженно, в полном согласии со своим правилом «Воздай вси, воздася тоби». Она считает, что истина одна, для всех общая, и не может быть у других иной, столь же логически осмысленной, но своеобычно, при использовании иных мировоззренческих критериев и, следовательно, в иной системе мышления. Отсюда у Кирилла «Живоущыим в заповедех ти», то есть благо «... поели... всьем», но всё же с разбором – только живущим по христианским заповедям, ибо упорствующий в непризнании или отвергающий их – aipetikos (еретик), что по-гречески означает «отступник» или «сектант, недостойный спасительного света истины, заключённой в Ветхом и Новом заветах».

В систему образования россичей входило обязательное изучение языков соседних народов, особенно тех, которые имели свои книги, ибо не всякий толмач переводит с других языков на свой родной достаточно точно. Переводами, конечно, занимались, но пользовались переводной литературой только те, кому учение давалось с трудом и постигнуть чужую речь они не могли. Образованный же россич, закончивший полный курс наук, а их было в различных областях знаний 39 ступеней, должен был в совершенстве владеть письменностью и речью греков и латинов, персов и арабов, шумеров и аккадов, халдеев, арамеев, иудеев и ближайших племён тор- ков. Знание санскрита разумелось само собой, поскольку это язык браминов, о родственных отношениях которых с россичами я скажу в романе.

В «Житие св. Кирилла» говорится, что он видел в Крыму евангелие, переведённое на русский язык и писанное русскими буквами, но не уточняется, какое евангелие. Очевидно, речь идёт не о каком- то отдельном евангелии, а о сборнике, включавшем в себя, кроме четырёх канонизированных евангелия, апокрифические евангелия от Петра, от Фомы, от Филиппа, от Марии, а также Протоевангелие Иакова и фрагменты евангелий эбионитов и евреев. Этот сборник, как и все 39 произведений Ветхого завета и полный Новый завет, имелись в школьных библиотеках россичей как на языке оригиналов, так и в переводах на греческий, латинский и русский язык. Была известна на Руси и Библия, переведённая в 60–70 гг. IX века на болгарский язык, хотя в школах россичей он не изучался, так как, по мнению россичей, в литературном отношении это была ещё не вполне сформировавшаяся речь. Как в Энциклопедическом Словаре Брокгауза и Ефрона идиш называется «испорченным немецким», так на Руси относились к смеси иллирийского и булгарского наречий, в IX веке пока только развивавшихся в самобытный болгарский язык. Потому болгары в отличие от большинства остальных слов'ян до Кирилла и не имели своей письменности. Они нуждались в особой азбуке, которая, как писал автор «Жития Климента Охридского» Феофилакт, «отвечала бы грубым звукам болгарской речи».

Я пищу не «слАвяне», а «слОв'Яне», ибо так «слов'яни» или «словене» (прозывались мы издревле, что значило «люди, владеющие словом». Наши предки похвальбой не отличались, не называли себя славными. Это Иоанн Грозный впервые приказал первопечатнику Ивану Фёдорову вместо «слов'яни» или «словены» печатать «славяне», за что беглый князь Андрей Курбский потом и корил грозного царя из своего убежища в Остроге: «Прельстить колена грядящие возжаждал ты, Иоане, мня, простют тобе по слове сем грехи твоя окаянные и понесут слово сие преко собе, яко стяг».

Это, так сказать, для справки, чтобы у читателя не возникало недоумения, почему я, рассказывая о давних временах, называю народ наш «слов'Янами».