Путин

Взять, например, дело Литвиненко. Конечно, его отравили не по приказу Путина. Но я знаю, что он не обронил слезы, когда этот человек умер. Он видел в нем русского, предавшего свою страну. Такие люди, как он и некоторые из тех, которых вы упомянули, стоят преданным россиянам жизней. Когда мы посылаем наших солдат в Чечню и Грузию, мы отправляем многих из них на смерть. Когда репортеры отправляются туда, чтобы деморализовать их, присылая оттуда оскорбительные материалы, это равноценно государственной измене (и я знаю, что Путин разделяет это мнение). Что бы вы почувствовали, если бы кто-то из ваших коллег журналистов отправился в Северную Ирландию и возбуждал враждебность по отношению к британским солдатам во время волнений в Ольстере? Володя считает, что необходимо не дать журналистам стать врагами государства. Но он не убийца. Он бы до этого не опустился.

Должен также напомнить, что многие из упомянутых убийств были делом рук русской мафии. Другие журналисты использовали это в качестве оправдания, чтобы превратить своих погибших коллег в героев, попутно прославившись. Журналисты раздражают не только Кремль».

Порой, вне официальных заявлений, Путин может относиться к политическим убийствам почти обыденно. В качестве примера можно привести ответ на вопрос журналистки Елены Трегубовой о заявлении Бориса Березовского, утверждавшего, что ФСБ спланировала его убийство. По словам Трегубовой, Путин ответил: «Лично я для себя не исключаю, что эти люди действительно запугали Бориса Абрамовича Березовского. На него ведь уже было совершено покушение. И поверить в то, что готовится еще одно покушение, ему было легко и просто. Но лично я считаю, что с помощью этого скандала [с Литвиненко] офицеры просто обеспечивали себе рынок труда на будущее. Ведь кое-кто из них даже в охране у него подвизался. Поэтому я и ликвидировал это подразделение целиком». Тем не менее, когда ему представилась возможность рассказать журналу «Тайм» о нераскрытых убийствах журналистов, ответ Путина был совершенно иным: «Я вам отвечу абсолютно откровенно, и никакой политизации в моем ответе не будет. Меня это тоже очень беспокоит. Я сейчас не буду говорить о том, что в других странах мира тоже погибает много журналистов. В том числе, скажем, в Ираке, наверное, еще больше погибло. Но дело не в этом, я не хочу переводить куда-то стрелки, давайте будем говорить о России.

Есть несколько составляющих этой проблемы. Во-первых, журналистское сообщество – это часть российского общества, которая также состоит из людей, которые хотят лучше жить, лучше зарабатывать и пользоваться всеми благами цивилизации. И в условиях, когда идет первичное накопление капитала, у многих людей, включая журналистов, появляется соблазн дополнительно заработать. Это значит, что люди просто вступают в какие-то отношения с бизнесом, иногда с криминальным, погружаются в эту проблематику, начинают защищать интересы одних групп против интересов других, то есть становятся частью борьбы за экономические блага и состояние. Естественно, в этой борьбе возникают и жертвы. Это первая категория. Вторая категория искренне борется с коррупцией, борется против сращивания государственного аппарата с бизнесом, либо с криминальной средой.

И это, конечно, особо тяжелые потери. Это то, на что государство должно обратить первостепенное внимание. Я не исключаю, что и такие случаи потерь у нас тоже есть. Но я воспринимаю это как свои личные потери, потому что такие люди, безусловно, работают в интересах России, на ее укрепление изнутри. И мы, конечно, будем делать все для того, чтобы таких людей защитить и обеспечить им безопасность и возможность заниматься своей профессиональной деятельностью.

Вы же знаете, что расследование [убийства Анны Политковской] проведено, есть проблемы с доказательствами. И вы тоже знаете – это для вас не секрет, если вы занимаетесь Россией, – что госпожа Политковская не играла никакой существенной роли в политической жизни России. И поэтому инсинуации по поводу того, что она была опасна для властей и так далее, – это чушь. Никакой опасности она собой не представляла. Я считаю, что ее убийство – это просто провокация против власти. О ней никогда никто не говорил, о ее деятельности знало ограниченное число лиц, которых можно было буквально по пальцам пересчитать, – теперь о ней говорит вся страна и весь мир. Я считаю, что это просто целенаправленная провокация, выбрали сакральную жертву и убили женщину, вот и все».