Путин

Теперь проблема заключалась в том, что их строй по четыре в ряд растянулся по площади непрерывной линией. Чтобы добраться до «делового» подъезда Кремля в дальнем правом углу, мне нужно было пробраться сквозь этот строй. Маневр требовал ловкости, но я воспользовался возможностью, когда заметил небольшой просвет в марширующем строе. Увы, на этом испытания не закончились. Как только я вошел в ворота, мне пришлось пройти самую строгую проверку: меня обыскали, обшарили и забрали все металлические предметы, включая ремень с пряжкой и мой любимый диктофон. Слава Богу, они не забрали мой блокнот. Даже пальто пришлось оставить в гардеробе, где я не увидел никакой другой одежды, – чувство было довольно зловещее. Потом молчаливый охранник проводил меня до лифта и отвез меня на верхний этаж. Когда двери открылись, моему взору предстал совершенно другой вид: широкий, пышно декорированный коридор, ярко освещенный и натопленный. Я шел в ногу с молчаливым охранником, который провел меня буквально в марше к открытой двери. «Г-н Атчинс», – объявил он Миле, привлекательной секретарше, сидевшей за письменным столом. Она встала и поприветствовала меня улыбкой, представившись на идеальном английском. Она вежливо объяснила, что ее босс задержался на предыдущей встрече. Но когда я попытался заговорить с ней о Владимире Путине, она перевела разговор на Романа Абрамовича, чью биографию я только что написал вместе с Домиником Миджли. «Какой он? – переспросила она – Мне очень интересно, чем он занимается в Соединенном Королевстве». Затем позвонил телефон, и она на родном языке заговорила, по моему предположению, с человеком, с которым я должен был провести следующий час.

Через несколько секунд открылась боковая дверь. Там стоял высокий, стройный, улыбающийся лучезарной улыбкой Дмитрий Песков, заместитель пресс-секретаря Президента Российской Федерации. Его рыжеватые немного непослушные волосы и густые усы подходили больше выпускнику университета, любителю повеселиться (несмотря на то, что в тот момент ему было 42 года), чем человеку, который был буфером между международными СМИ и одним из наиболее влиятельных людей на земле. Он сердечно пригласил меня войти в большую комнату, служившую ему кабинетом, – здесь было полно личных вещей, которые выдавали беспокойный ум их обладателя. С одной стороны на столе находилась высокая кипа книг, а также фотографии в рамках. С другой стороны – уютный камин, с каждой стороны от которого стояло кресло. Мне предложили одно из них, а Песков сел в другое. Кофе или грузинский чай? Как и хозяин, я выбрал последний. Пока мы ждали, когда принесут чай, я рассказал ему о своем приключении снаружи на площади. Он засмеялся: «О, это репетиция завтрашнего парада, – объяснил он. – Мне нужно было вас предупредить».

Затем принесли чай в фарфоровых чашках и печенье. Я подумал, вот, значит, как очаровывают СМИ в путинской России. Такого не могло случиться во времена Никиты Хрущева или Леонида Брежнева. Или могло?

Когда мы ели пирожное и пили чай у камина, я спросил Пескова, какой Владимир Путин – человек, выросший в тесной комнате с облупившимся потолком, приглашенный с государственным визитом в Лондон, пленивший американского Президента изумительными голубыми глазами, британского премьер-министра хорошими манерами, итальянского лидера частыми увеселительными поездками на Ривьеру, а французского Президента Большим крестом Почетного легиона – хотел бы быть остаться в памяти? Песков пожал плечами и ответил: «Для него это неважно. Он живет настоящим. Он не думает о том, что будет после его ухода. Он счастлив, если приходит домой (не имеет значения, в котором часу), съедает тарелку каши и, наверное, запивает ее чаем». Я рассказал ему о том, что мне рассказал бизнесмен: «Он злится. По телевизору всегда видно, как он злится». Песков прокомментировал это так: «Да, он может злиться, но я никогда не видел его в бешенстве. У него безупречное самообладание. Однако он может споткнуться на мелочах. Ему нравится ходить в церковь, но он ненавидит, когда там есть фотографы. Это можно понять. Некоторые ситуации требуют уважения к частной жизни».

* * *

Тем не менее, все, что сказал Песков (в частности, его комментарии по важным политическим вопросам, описанным в этой книге), звучало вполне правдоподобно, с одним исключением. Когда в тот ужасно холодный вечер я возвращался по снегу в гостиницу, я ломал голову кое над чем из того, что он мне сказал: действительно ли Путин не хочет оставить после себя воспоминания и живет только сегодняшним днем? Несомненно, ни один человек, на которого свалилось такое величие, не может не думать о будущем. Сторонники Путина настаивают на том, что он, прежде всего, думает о будущем России, искренне верит в то, что нельзя жить только сегодняшним днем. Они утверждают: «Он считает, что завтра России всегда начинается сегодня».