Путин

Инвестиционный банкир из Филадельфии Грэхем Хьюмс получил более благожелательный прием, когда приехал в город в 1993 году, чтобы включить в финансовую помощь российскому малому бизнесу американское масло с помощью некоммерческой организации под названием CARESBAC. Идея состояла в том, что излишки поставок замороженного масла будут продаваться на Санкт-Петербургской товарной бирже, а выручка, которая оценивалась в 9 миллионов долларов, – инвестироваться в город. На встрече с «несколькими очень сварливыми и самодовольными стариками в Москве» Хьюмсу сообщили, что его операция является нарушением нового русского законодательства, и что доходы от продажи сливочного масла – уже составляющие в сумме более 2 миллионов долларов – будут конфискованы.

По возвращении Хьюмса в Петербург ему посочувствовали в американском консульстве, но сказали, что сделать ничего не могут, так что он поведал о своей проблеме Путину в его аскетично обставленном кабинете в Смольном. «Путин слушал внимательно, – рассказывает он. – Затем он сказал, что не думает, чтобы был такой закон, но как юрист он проверит это и перезвонит нам». К удивлению Путина, оказалось, что сварливые московские старики были правы и, чтобы масляная схема заработала, нужно добиться освобождения от на логов. Он попросил Собчака обсудить это с премьер-министром Черномырдиным во время его визита в Москву. Хьюмс как раз был в офисе Путина, когда Собчак позвонил из столицы. Он кричал так громко, что Путин держал трубку на расстоянии вытянутой руки, а затем сказал: «Мне кажется, мы оба можем повесить трубки – я и так вас прекрасно слышу». Дело было решено, когда Черномырдин несколько месяцев спустя нанес визит в Смольный, и Путин представил ему проект освобождения масляного проекта от конфискации. Черномырдин подписал бумагу, и через пару недель Собчак уже перерезал ленточку на открытии новой стоматологической клиники, в которую организацией Хьюмса было вложено 1,5 миллиона долларов. «Я увидел, что Путин – профессионал и имеет опыт политической тактики, что позволяет ему менять позицию в отношении старых аппаратчиков, чтобы сделать Петербург открытым для иностранного капитала на благо молодого российского бизнеса», – рассказывает Хьюмс. Когда его спросили о вознаграждении, Хьюмс ответил: «Ни один русский, связанный с его офисом, никогда не предлагал никаких вариантов, которые бы предполагали извлечение денег из стоматологической клиники. Наши русские друзья потом сказали и сейчас подтверждают, что Путин заслужил всеобщее уважение, работая в лучших интересах города и оставаясь скромным. В отличие от Собчака он, казалось, никогда не извлекал из своей работы никакой выгоды». Тем временем, отношения между Собчаком и городскими советниками окончательно пришли в упадок в 1993 году, когда он начал шаги по расформированию Совета; позже в этом же году Совет был распущен по указу из Москвы. На парламентских выборах в декабре 1993 года он успешно возглавлял одну из нескольких конкурирующих реформаторских партий. В марте следующего года Путин стал первым заместителем мэра Санкт-Петербурга – было еще двое других помощников, Владимир Яковлев и Алексей Кудрин – сохранив при этом свой пост, связанный с иностранными инвестициями. В его новые обязанности входил контроль за городскими правоохранительными службами и СМИ.

Собчак часто выезжал из города. Он взял на работу Ричарда Торранса, нью-йоркского специалиста по связям с общественностью, для организации поездок с лекциями по Соединенным Штатам. Путин сопровождал его в двух таких поездках, но часто оставался дома в качестве исполняющего обязанности мэра. Собчак был любителем культуры и искусства, и ему принадлежит заслуга по возвращению Санкт-Петербургу его имперской славы. В то время большинство реставрационных работ контролировались Путиным и другим заместителем мэра Владимиром Яковлевым. Одной из реликвий была старая гостиница «Астория» на Исаакиевской площади, где дед Путина Спиридон еще в царские времена демонстрировал свои кулинарные таланты. Путин также приобрел любовь к театру, особенно к опере и оркестровым концертам, и подружился с самым известным дирижером России Валерием Гергиевым. Вечера, проведенные в опере, как публично заявила Людмила, возвращают в их жизнь романтику. Многие улучшения в жизни Санкт-Петербурга были косметическими. Уровень преступности оставался возмутительно высоким, и авторы заголовков теперь называли этот город «Чикаго-на-Неве». В то время как Москва в ранние годы российской открытой экономики процветала – новые высотные здания изменили ее горизонты, и на центральных улицах открылись роскошные магазины и рестораны – Санкт-Петербург прочно оставался на втором месте. Все основные гостиничные сети отвергли предложения о постройке там своих отелей, а Credit Lyonnais, Honeywell и другие компании, которые изначально открыли магазины в Петербурге, сбежали в обновленную стильную столицу.