Путин

«На нашей первой встрече мы поздравили его и спросили, каково это – быть Президентом, – продолжает „человек ВВП“. – Он ответил: „Лучше, чем продавать бананы“. Приоритетом для него был чеченский вопрос – боль, коррупция, убийства, продажные премьер-министры и министры. Ну и, конечно, [Ахмед] Закаев, глава чеченских боевиков и один из подручных Бориса Березовского. Закаев является (или являлся) банкиром террористов, человеком, сумевшим завоевать расположение британской актрисы Ванессы Редгрейв, несмотря на свою причастность к убийствам сотен человек в 1995–1996 годах». В нестерпимо знойный июльский день 2000 года избранный Президент вызвал всех олигархов в количестве 30 человек, как более, так и менее влиятельных, на встречу в Кремле. Точнее, всех, кроме одного. Все они были немного озадачены целью встречи, им впервые пришлось оставить свои оснащенные кондиционерами лимузины у Спасских ворот и идти пешком в самый роскошный из золотых залов Кремля, чтобы встретиться с Президентом. На всех были надеты темные очки, что создавало впечатление собрания мафии, возглавляемого Доном Корлеоне, однако это была встреча сверхбогатых персон, созванных бесспорным лидером Российской Федерации.

Они были пунктуальны; Путин, по своему обыкновению, нет. Он опоздал даже на прием к Королеве в Лондоне и отнюдь не боялся заставить ждать этих людей. На самом деле, это предоставило им возможность поразмыслить о возможных причинах вызова. Более получаса просидели они за круглым, отполированным до зеркального блеска столом, вписывавшимся в стиль интерьера зала заседаний, когда, наконец, вошел Президент.

Спокойно и невозмутимо, глядя сверху вниз на собравшихся за столом, он начал свою речь. «Вы сами выстроили государство, по большей части, с помощью политических и околополитических структур, находящихся под вашим контролем, – начал он. – Так что нечего на зеркало пенять». Самые богатые представители России смущенно посмотрели друг на друга. Он их обвинял? За что? Объяснение не заставило себя ждать: Путин заявил, что дни их вмешательства в политику сочтены. Они смогут сохранить свои богатства на трех условиях: они обязаны платить налоги, обязаны прекратить полюбовные сделки с коррумпированными министрами или чиновниками и обязаны не вмешиваться в политику. У олигархов не осталось никаких сомнений, что нарушение этих новых правил обеспечит им серьезные проблемы. Итак, это был диктат, игнорировать который было бы рискованно. Кроме того, они прекрасно осознавали, что общественное мнение оборачивается против них. У российского обывателя было довольно неплохое представление о том, сколь баснословно было богатство, ими приобретенное. Михаил Фридман позднее вспоминал: «Надо признать, мы были не популярны. Один из нас предложил воспользоваться услугами специалистов по связям с общественностью. Я сказал, что этого будет недостаточно. Простые люди, которые не могли себе позволить навестить свои семьи в пределах России, видели, как мы ездили в Сен-Тропе [в целях ухода от налогов], – называя это командировкой. Нам была необходима безукоризненная репутация».

Есть доля иронии в том, что именно Фридман, получив вызов на встречу на высшем уровне в Кремле, позвонил одному из олигархов, чтобы сообщить, что большой бизнес стал слишком важен для Президента, чтобы ссориться с теми, кто им управляет. Униженный на совещании Фридман ранее предлагал олигархам провести мощную PR-кампанию, но не для улучшения собственного имиджа, судя по всему, а для того, чтобы подмочить репутацию Президента. Путин не сомневался в том, что его утренние «гости» владели более чем достаточным состоянием на ведение войны против него. Некоторые из них использовали часть своего состояния для обретения практического контроля над российскими СМИ с их влиянием на сердца и умы граждан. Но у нового Президента на руках был козырь: он контролировал тюрьмы, и первым звонком уже стал арест одного из присутствующих, Владимира Гусинского, заключенного на краткий срок в тюрьму по обвинению в присвоении десятков миллионов долларов из бюджета «Газпрома», которые он не собирался возвращать. Обвинения были отклонены лишь после того, как магнат согласился отписать имущество своего влиятельного конгломерата «Медиа Мост» (который включал телеканал НТВ, газету «Сегодня» и журнал «Итоги») в пользу управляемого правительством энергетического конгломерата «Газпром» взамен единовременной выплаты 300 миллионов долларов. В результате ему оставалась лишь малая доля в популярной радиостанции «Эхо Москвы», которая в настоящее время все еще продолжает свое вещание. На не предвещающей ничего хорошего конференции Путина Гусинский все еще жаловался, что, поскольку соглашение было достигнуто во время его пребывания в тюрьме, оно было сделано по принуждению и потому не является юридически обязательным – олигархи не привыкли возвращать то, что взяли от государства.