Путин

Самое страшное для разведчика – «сгореть». Если офицера брали с поличным и высылали из страны, на его оперативной карьере фактически ставили крест. Загранкомандировки заканчивались, как и вообще интересная работа, и до пенсии предстояло заниматься перекладыванием бумажек. В этом смысле служба в Восточной Германии, куда получил назначение молодой офицер Владимир Путин, считалась безопасной. Здесь «горели» только по бытовым мотивам – спивались, болтали лишнего или заводили романы с немками.

Кстати говоря, до 1987 года руководителем представительства КГБ в Германской Демократической Республике был генерал-лейтенант Василий Тимофеевич Шумилов, тоже ленинградец, бывший первый секретарь Ленинградского обкома комсомола. Его взяли в органы госбезопасности, когда бывшие руководители комсомола Александр Николаевич Шелепин и Владимир Ефимович Семичастный обновляли кадры КГБ. Но когда Брежнев стал методично вычищать бывших комсомольцев из политики, позиции Шумилова ослабли.

В 1969 году младший лейтенант Виктор Иванович Ильин стрелял по правительственному кортежу, пытаясь убить Брежнева. Ильин служил в Ленинграде. Отвечать должен был в первую очередь начальник Особого отдела Ленинградского военного округа генерал Носырев. Но его прикрыл всесильный генерал Цинёв. А Шумилова перевели в Германию. Проработал он в Восточном Берлине больше десяти лет. Понимал, что московские люди присматривают за ним, вел себя осторожно и снисхождения землякам не делал.

Владимир Путин рассказывал журналистам, как трудно ему приходилось первые месяцы в ГДР. Звонит телефон, а он боится взять трубку, потому что вдруг не поймет, что там немцы говорят, не сможет правильно ответить… Но языковой барьер Путин преодолел быстро. Он явно способный к языкам человек. Став президентом, понял, что ему необходим английский. Уже в не юные годы и при весьма напряженном графике взялся его учить. И довольно быстро достиг завидных успехов, смог обходиться без переводчика в разговорах с важными иностранными партнерами.

В Санкт-Петербурге, когда Путин уже работал в мэрии, его за глаза ласково называли «Штази» – так сокращенно неофициально именовалось Министерство государственной безопасности ГДР, с которым он тесно сотрудничал во время командировки в Восточную Германию.

МГБ ГДР представляло собой этакого огромного спрута, опутавшего всю страну. После крушения социалистической Германии открылись архивы госбезопасности – и там обнаружилось шесть миллионов досье. А население Восточной Германии не превышало семнадцати миллионов человек. Ныне все желающие имеют возможность ознакомиться со своими досье.

В Берлине, в комплексе зданий на Норманенштрассе, которые принадлежали МГБ ГДР, разместилась комиссия, которой поручили разобрать архивы госбезопасности. Автору этой книги довелось побывать там, в этих серых и тусклых домах: низкие потолки, линолеум на полу, стандартная мебель. Стены сделаны из звукопоглощающего материала. Окна без форточек. Никакого комфорта. Тоскливое место.

В огромных подвалах, где можно заблудиться, свалены тысячи мешков с документами. В последний момент, когда ГДР рушилась, офицеры МГБ пытались уничтожить всю документацию, но машины для превращения бумаг в «лапшу» не осилили такую кучу. Рвали вручную. Эти обрывки тоже собрали и теперь восстанавливают их содержание.

Там же в подвалах, в наглухо закупоренных банках хранятся носовые платки, которыми арестованные должны были провести у себя между ног, чтобы потом – в случае их побега – служебные собаки, понюхав платок, могли бы отыскать их по запаху. Свет не видел более предусмотрительных людей, чем немцы из МГБ…

Мне также показали знаменитую картотеку. Она была поделена между двумя помещениями, которые по соображениям безопасности размещались на разных этажах. Карточки написаны от руки или отпечатаны на машинке. Компьютеризировать это хозяйство восточные немцы не успели – электроника была слабым местом всего социалистического лагеря.

На карточке, которая хранится в одном зале, записано полное имя человека, год рождения, адрес и код. На карточке в другом зале фамилия не значится – только псевдоним, номер и имя офицера, который с этим человеком работает. Картотека была суперсекретной. Тем, кто трудился в одном зале, не разрешали входить в другой. Поэтому они не могли знать, чью карточку держат в руках – осведомителя или того, за кем следят. Доступ к обеим карточкам – по специальному разрешению – получали офицеры-оперативники.

Вот что ответили сотрудники комиссии на вопрос о том, что их больше всего удивило при изучении архива:

«Самое поразительное, что, как правило, в досье нет ничего интересного. Это макулатура, впустую потраченные время и деньги. Хотя на кого-то имелось досье объемом аж в сто тысяч страниц.

Толстенные папки – результат работы множества офицеров госбезопасности и их помощников-осведомителей. Если человека в чем-то подозревали, его окружали множеством агентов, которые исписывали килограммы бумаги.