Путин. Человек с Ручьем

Огорчало только одно: ни один из телевизоров, которых было развешано больше, чем столов, не работал, как и на самой инаугурации.

После единственного тоста, который произнес вновь избранный президент (за великую Россию, а за что же еще?), началась главная интрига вечера – попытки деликатного прорыва к главному столу, за которым сидели Владимир Путин и Дмитрий Медведев.

У нас был один эпизод, когда мы писали книжку, для меня очень многозначительный. Мы сидели, когда, собственно говоря, книжку «Разговор от первого лица» только закончили, – и ужинали. Он решил с нами поужинать. Такой ужин людей, которые вместе закончили большую, напряженную работу. И это должен был быть, видимо, ужин победителей. Мы понимали, что книжка хорошая будет, что все ее будут читать. И сделали мы ее в рекордный срок. И он понимал, что… против его ожиданий, видимо, даже… что все получилось не так муторно, мучительно, как он предполагал. И ему самому в какой-то момент – а потом еще в какой-то, и еще – было очень даже интересно.

Разговор у нас за столом был оживленный, не пристрастный, как наши разговоры под диктофон, каждый из которых, как я уже рассказывал, начинался с фразы «освободите Бабицкого». И в какой-то момент, мне кажется, Владимир Владимирович Путин, как-то расчувствовавшись и, главное, расслабившись, поднял бокал с вином. Мы тоже взялись за бокалы. И он как-то так неуверенно совершенно говорит, даже с такой вопросительной интонацией слегка, застенчиво: «Ну, – говорит, – за Россию?» Я аж замер из-за этой неуверенности. Он не был уверен, что с этими людьми – с нами – можно и нужно пить за Россию. Что мы способны это оценить искренне.

Ну, мы, конечно, не военачальники, которые еще и троекратным «ура» этот тост встретят, но вот настолько ли мы свои люди, которым можно предложить такой тост? А на самом деле для него это все существенно – то, что происходит с Россией. Он не может просто так взять и бросить это все. Бросить Россию. На человека, на преемника, – ну понятно же, что проголосуют за его преемника, – в котором он не уверен… А в ком можно быть уверенным?.. Ну, мы тогда, конечно, выпили. За Россию грех не выпить. Но, честно говоря, мне даже захотелось как-то приободрить его после этого: да мы нормальные люди, с нами можно пить за Россию. Может быть, мы необязательно встанем, но мы-то Россию тоже любим. Про себя-то я это точно могу сказать.

У тех, для кого попытка прорыва оказалась удачной, в жизни теперь будет меньше проблем: великому тренеру пообещали ледовый театр, великой музейщице – великий музей или как минимум приход на ее великий юбилей… Видимо, не остался без обещания и великий режиссер, но не тот, а другой, то есть Эмир Кустурица.