Путин и США. Вашингтонский дневник

Однако в последующие месяцы три фактора усложнили клановую политику. Во-первых, Дмитрий Рогозин был назначен вице-премьером по вопросам военно-промышленного комплекса. По мнению Прибыловского, ряд должностных лиц и членов секретных служб, а также военно-промышленное лобби поддержали назначение Рогозина. Во-вторых, коррумпированность и должностные преступления министра обороны Сердюкова привели к сплочению против него коалиции, в которую вошли Иванов, Рогозин и руководитель могущественного Следственного комитета Александр Бастрыкин. По словам Прибыловского, уволив Сердюкова и таким образом лишившись верного союзника, Путин впервые поддался давлению и сделал то, что делать ему совсем не хотелось. В-третьих, оппозиционные демонстрации на улицах Москвы вызвали сомнения в некоторых элитных группах относительно перспективности режима в целом и лидерства Путина в частности (как пишет Прибыловский, ряд лидеров элит рассматривал Рогозина в качестве возможной альтернативы Путину в случае народной революции).

На сегодняшний день основная борьба российских элит идет между промедведевской группой, в которую входят Волошин и Дворкович, и новой антимедведевской коалицией под предводительством Иванова, Рогозина и Бастрыкина. Их разделяют экономические и политические разногласия. Во-первых, относительно приватизации крупнейшего доходного оператора международной связи АО «Ростелеком». Во-вторых, касательно кандидатур на губернаторские посты, которые освободятся в скором времени, а также на министерские должности и должности руководителей основных государственных предприятий. И наконец, их мнения расходятся относительно того, кто должен сменить Медведева на посту премьер-министра и, соответственно, стать преемником Путина. Не будучи близким ни к Иванову, ни к Рогозину, Сечин ослабил свои атаки на премьер-министра, видимо, из опасений, что на смену Медведеву может прийти Иванов и режим, при котором Сечин пользуется огромной властью, может пошатнуться. Сечин также против замены Медведева на системного либерала, такого как Кудрин или Дворкович, который может попытаться разрушить систему государственного капитализма.

Существуют, однако, общие правила того, каким образом управляется Россия, не зависящие от результатов клановой борьбы. Во-первых, все стороны заинтересованы в сохранении нынешней системы, хотя некоторые игроки задействуют свои медиаконтакты, в первую очередь западные, с целью продвижения своих идей и представления себя в качестве системных реформаторов. Во-вторых, внутри каждой коалиции существуют свои конфликты и соперничество. Секретные службы и так называемые либералы не образуют связных групп. В-третьих, олигархи Алишер Усманов и Роман Абрамович, а также другие крупные предприниматели ельцинской эры до сих пор имеют достаточно большой вес в бюрократических и бизнес-кругах. В-четвертых, в системе с настолько незащищенным правом на частную собственность важен не столько факт владения имуществом, как возможность неформально контролировать перераспределение собственности. И наконец, коррупция как движущая сила развития российской экономики на протяжении последнего десятилетия выросла настолько, что стала нефункциональной.

Путин не контролирует все эти процессы. Однако его нынешняя антикоррупционная кампания укрепляет ивановское и сечинское крылья системы и угрожает изменить соотношение сил в их пользу (в условиях неформальной клановой системы усиление позиций одного игрока, как правило, приводит к оппозиции со стороны других игроков, и таким образом баланс сил восстанавливается). Если антикоррупционная кампания зайдет слишком далеко, некоторые системные элементы режима могут пойти на временный союз с системными либералами с целью остановить этот процесс. Пока же лидерам элит, скептически настроенным в отношении Путина, не удалось подобрать ему надежную и приемлемую альтернативу — человека, который справился бы с балансирующей ролью. Кроме того, им не хватает патриотических достижений, которые они могли бы использовать для прикрытия системы.

2013 г.

Победа силовиков?

Со времен установления царской власти в России природа российской политики является предметом острых дискуссий. Классическое представление, которое поддерживает, например, профессор Гарвардского университета Ричард Пайпс, таково: правитель России — это автократ, видящий страну и народ как свою собственность, победивший аристократию и построивший централизованное государство. Пайпс анализирует политическое поведение основных социальных групп — крестьянства, дворянства, среднего класса и духовенства — и их неспособность противостоять усилению абсолютизма.