Путин и Запад. От любви до ненависти…

В Ленинграде тогда заметно усилилось демократическое движение, признанным лидером которого стал бывший университетский преподаватель Путина Анатолий Собчак. В начале 1990 года Анатолий Собчак посетил Нью-Йорк, — он должен был выступить с лекцией в тамошнем университете. Сопровождал Собчака и официального главу делегации Меркурьева, ректора ЛГУ, Владимир Путин. За время поездки Собчак и Путин прониклись друг к другу симпатией.

В мае того же года Собчак был избран председателем Ленсовета. После распада управленческих структур КПСС этот пост считался наиболее ответственным в городе. Через несколько дней он пригласил Путина для серьезного разговора. В дальнейшем они по-разному рассказывали об этой встрече. По версии Собчака, Путин дал ему понять, что крайне разочарован действиями руководства КГБ и подал заявление на увольнение из органов. Именно поэтому Собчак предложил ему должность своего помощника. По словам же Путина, все было совершенно иначе. Он не стал скрывать от удивленного председателя Ленсовета, что является действующим офицером КГБ. После некоторых колебаний Собчак пригласил его к себе на работу.

Вполне возможно, что Собчаку был нужен именно такой человек, как Путин, поскольку теперь он мог воспользоваться не просто богатым жизненным опытом своего помощника, но еще и его связями с бывшими коллегами. Целый ряд офицеров КГБ перешел на сторону демократов по идейным соображениям. Наконец, кто-то просто надеялся на более успешную карьеру в зарождающихся новых структурах власти.

Путин неоднократно помогал своему новому шефу выпутаться из, казалось бы, совершенно безнадежного положения. Когда один из помощников Собчака записал на пленку его беседу с резидентом французской разведки в Санкт-Петербурге, Путин приказал немедленно обыскать квартиру этого человека и изъять кассету с компроматом. В отношении Путина Собчак проявил поразительное чутье. Это кадровое приобретение оказалось для председателя Ленсовета поистине бесценным.

* * *

12 июня 1991 года Анатолий Собчак одержал убедительную победу на первых демократических выборах главы городской администрации. В тот же день Ельцин был избран президентом России, формально пока еще остающейся одной из республик в составе СССР. Путина, отлично зарекомендовавшего себя в ходе визитов в Германию и в другие западные страны, Собчак назначил председателем Комитета по внешним связям при мэрии Санкт-Петербурга. Таким образом, он стал кем-то вроде министра иностранных дел городской администрации, состоявшей в большинстве своем из демократов.

За пять лет своего пребывания на этой должности Путин практически объездил весь мир, составив конкуренцию даже российскому министру иностранных дел Андрею Козыреву. Его привлекали не только европейские страны. Так, например, он съездил в Израиль по приглашению тамошнего министра иностранных дел.

…19 августа 1991 года грянул знаменитый путч. Было объявлено о создании пресловутого «Государственного комитета по чрезвычайному положению» (ГКЧП). На московских улицах появились танки и бронетранспортеры. Председатель КГБ Крючков перешел от угроз к действиям и вместе с руководителями министерств обороны и внутренних дел, готовых ради восстановления партийно-государственной гегемонии даже на антиконституционный переворот, инициировал заговор.

Горбачев, отдыхавший на своей роскошной крымской даче в Форосе, оказался фактически под домашним арестом. «Хунта» намеревалась немедленно арестовать лидеров демократического движения, однако президенту России и группе лиц из его ближайшего окружения удалось благополучно добраться до здания парламента, являвшегося одновременно резиденцией Ельцина и вскоре ставшего оплотом российской демократии в борьбе с путчистами. Подступы к Белому дому были перегорожены баррикадами из самосвалов, троллейбусов, асфальтовых катков и бетонных плит, а площадь перед ним уже к вечеру 20 августа была запружена людьми, откровенно пренебрегшими распоряжением новоявленных «лидеров» о запрете любых митингов и манифестаций и образовавших своеобразный живой щит.

Заговорщики, надеявшиеся совершить бескровный переворот и установить диктаторский режим мирным путем, никак не рассчитывали на активное сопротивление со стороны российского руководства и появление ощетинившегося баррикадами нового центра власти. Прорыв живого кольца был чреват невиданной кровавой бойней, и поэтому никто из членов ГКЧП не рискнул взять на себя ответственность и отдать приказ о штурме Белого дома.