Путин – исполнитель злой воли

В поле зрения прокуратуры попал важный свидетель – Филипп Туровер. Собственно, он шел по другому делу – делу служащего «Банко дель Готтардо» Франческо Фенини, но «криминальный сюжет» вывел на «Мабетекс». Туровер высказал мысль, которая, на первый взгляд, могла показаться невероятной: высокие чины из Кремля получили взятки от Беджета Паколли, а взамен тот получил подряды на работу. Подряды миллиардные, ибо дело одним только Кремлем не ограничивалось…

* * *

Я понимал, что попадаю в вилку: расследование грязных делишек кремлевских чиновников неминуемо скажется на моей карьере – ну, на карьеру, в конце концов, плевать, я ученый человек, место себе всегда найду, – но я опасался за жизнь свою и жизнь своей семьи. Проигнорировать же сведения, полученные мною от Карлы дель Понте, – значит совершить должностное преступление – это раз, и два – российская прокуратура просто-напросто потеряет доверие своих зарубежных коллег. А это будет совсем плохо: не хватало еще, чтобы в криминальном государстве имелась криминальная прокуратура или прокуратура, на которую смотрят с недоверием.

Но существовал и третий аспект, не менее важный. Украденные, незаконно вывезенные из России деньги надо было вернуть. И я дал поручение прокурорскому генералу Мыцикову заняться этим делом.

Вначале нам активно помогал посол России в Швейцарии Степанов, но потом активность его пошла на убыль. Позже выяснилось: дочь Степанова работала у Паколли и получала хорошие деньги. Потом она вышла замуж за сына бывшего посла Италии в России и уехала в Рим. Степанов, конечно, прекрасно видел, как наши чиновники резвятся в Швейцарии, приезжая «оттянуться», многое знал, но был, конечно же, здорово уязвим: стоило ему чуть больше рассказать о тайнах, что были ему ведомы, как его тут же бы вышвырнули из Швейцарии. Туровер приехал в Москву, где его допросил Александр Яковлевич Мыциков.

Туровер имел крайне обширные материалы по России. Одно время он служил в «Дель Готтардо» – банке, который собирался создать сеть западных банков, работающих с долгами России, имел, естественно, хорошие контакты со многими русскими чиновниками – знал их еще с советской поры, кое-кто из этих чиновников работал даже в ЦК КПСС, и помог нам более чем кто бы то ни было. И уж явно – более чем ФСБ, МВД и СВР – Служба внешней разведки, вместе взятые.

В общем, у нас были все основания для возбуждения уголовного дела. Что мы и сделали. Но чтобы не последовало окрика из Кремля, возбудили это дело конфиденциально.

В ходе следствия начали вскрываться интересные, скажем так, детали. Во-первых, фирма «Мабетекс» без всякого конкурсного отбора была допущена к работам в Кремле. Хотя строительных фирм в мире полным-полно, которые и денег берут меньше, и делают качественнее, а главное, имя имеют не такое плутовское, как «Мабетекс». Но управление делами предпочло «Мабетекс». Как потом выяснилось, предпочел не только за имя, напоминающее название клея или лака для пола. Во-вторых, общестроительные работы делала не эта контора, а турецкая фирма «Энка», сам Паколли занимался в основном покупкой мебели для кремлевских кабинетов да «зачисткой» – отделкой помещений. Причем многие работы по этому странному кремлевскому подряду выполняли-таки российские строительные фирмы, те самые, которые Пал Палыч брезгливо отверг. Они работали, а мощными финансовыми потоками – густыми полноводными реками баксов – руководил сам косовский албанец.

Цены «Мабетекса» завышены были непомерно. Например, мебели Паколли приобрел на 350 миллионов долларов. Печать дружно отметила: да за такие деньги мебель должна быть из чистого золота! По предположению швейцарской прокуратуры, записанная стоимость многих работ была в несколько раз выше, чем на самом деле. Делались специальные переплаты, разница же возвращалась наличными в виде взяток нашим чиновникам.

Позднее было обнаружено, что Паколли записал все взятки, которые он давал кремлевским «горцам», в свою налоговую декларацию – чтобы не платить с них налоги. По законодательству Швейцарии это разрешено. В этих документах было указано почти все руководство управления делами президента. Выяснилась и такая деталь: на взятки кремлевским деятелям Паколли потратил 15 миллионов швейцарских франков. Это примерно 8 миллионов американских долларов.

В общем, налицо имелись все признаки преступления. По статье «взятки и хищение путем мошенничества». Позднее эти материалы я отдал Михаилу Борисовичу Катышеву.

* * *

После возбуждения уголовного дела я сделал два международных запроса Карле дель Понте с просьбой оказать правовую помощь. Запросы были секретными.

Ранним утром 21 января 1999 года я ехал на работу и вдруг услышал по радио «Эхо Москвы» сообщение, что швейцарская прокуратура произвела обыски в Лугано, в фирме «Мабетекс», что связано с раскрытием преступной деятельности крупных российских чиновников. Я подумал о журналистах: «Лихо работают ребята!» – и расстроился.

Стало понятно, что тайное сделалось явным.

Именно с этого дня кремлевские «горцы» и начали судорожно собирать на меня компромат.