Путин. Наш среди чужих

«Во-первых, Ельцин открыто продемонстрировал, что Запад принимает активное участие в делах суверенного государства, осуществляя, по сути, противоправное вмешательство.

Во-вторых, он показал, что, будучи неспособным доказать правоту своей позиции российским гражданам, видит единственный выход из ситуации в том, чтобы взять на Западе деньги для подкупа избирателей.

Третий вывод очевиден и заключается в том, что после всего этого Ельцин никогда не сможет вести внешнюю политику, которая противоречила бы интересам тех стран, которые выступили кредиторами. И как бы жестко это ни звучало, иначе, как предательством родины, такие действия трудно назвать».

Михаил Касьянов в книге «Без Путина» объясняет победу Ельцина в 1996 году тем, что тот для выплаты задолженностей по зарплате взял кредит на Западе, который, дав кредит, по сути, стал держать «на крючке» президента России, диктуя ему свою волю.

В сущности, авторы подтверждают в своих рассуждениях то, что емко выразил Александр Зиновьев: «Идеи перехода к капитализму пришли позднее, причем сверху и извне, а не из недр общества. Перестройка началась не с них. Горбачев в начале своей деятельности в качестве главы власти клялся в верности социализму и грозился усовершенствовать его… Идея смены общественного строя пришла уже в ходе перестройки, когда стало ясно, что ее замыслы провалились. Эта идея возникла на высотах власти под давлением Запада и оттуда была спущена в массы как новая установка. И тогда свора советских ловкачей и приспособленцев кинулась выполнять эту установку, стараясь урвать для себя от нее как можно больше. Это была советская, то есть коммунистическая реакция на распоряжение власти, а не созревшая в глубинах общества потребность».

Годы правления Бориса Ельцина стали трагическими для России.

Кто бы ни хотел ныне каким-то образом обелить президента Российской Федерации, обязательно наталкивается на тот факт, что сам Ельцин был практически недееспособен из-за пристрастия к алкоголю и серьезной болезни. Разумеется, такой президент устраивал тех, кто пытался пробиться к разделу «пирога» народной собственности. Среди них засияли имена всем известных хватких людей, которые стремились войти в «семью» Ельцина. Их успехи привели к тому, что с 1996 года правил не Ельцин, а сформировавшийся круг, который плотным кольцом обступил его, не давая ему малейшей свободы действий.

Образ президента России как человека непредсказуемого, больного алкоголизмом складывался и на Западе. Вместе с падающим имиджем Ельцина падал и престиж Российской Федерации. Шутовство Ельцина устраивало США и страны Западной Европы. Они были удовлетворены тем, что прежнего колосса – СССР – нет, а нынешняя, ельцинская Россия беднела и ослабевала на глазах. Основные доходы от тех сфер народного хозяйства, которыми располагало советское государство, теперь находились в руках горстки жирующих дельцов, входящих в «семью».

Передел народной собственности в пользу нескольких десятков частных владельцев не привел к тому, чтобы они вкладывали деньги в отечественное производство, в реальный сектор российской экономики. Их капиталы через офшоры питали США, Западную Европу.

Не было социальной базы, которая позволила бы проводить эффективные реформы. Средний класс упорно не появлялся. Больше половины населения находилось на грани нищеты. Почти все социальные программы были свернуты. Чиновный произвол, коррупция душили Россию. Но это еще было полбеды. Сегодня страшно вспомнить, но страна была поставлена на грань расчленения. Россия могла перестать существовать как государство.

Сегодня в сознании российских граждан Ельцин предстает как разрушитель, а не созидатель. Да и сам он давал пищу этим суждениям. В своих записках он не случайно делает акцент именно на разрушении старой экономики: «Наверное, по-другому было просто нельзя. Кроме сталинской промышленности, сталинской экономики, адаптированной под сегодняшний день, практически не существовало никакой другой. А она генетически диктовала именно такой слом – через колено. Как она создавалась, так и была разрушена». Продолжая эту мысль, он уточняет: «Россия сопротивлялась их (Гайдара и Чубайса) экспериментам, поскольку в России очень сложно что-либо сделать, но еще сложнее в ней что-либо развалить». Именно поэтому он, как признается, и подобрал соответствующую команду, которая ничего из прошлого не ценила и должна была только строить будущее. Но хорошее будущее команде президента Ельцина удалось построить только для себя и близкого окружения, а не для народа.