Путин после майдана. Психология осажденной крепости

Как это ни удивительно, но крепость власти сейчас во многом строится на убеждении нашего народа, что США – мировое зло, которое мечтает уничтожить Россию. На днях, читая форум на одном популярном сибирском ресурсе, натолкнулась на вполне оформленные рассуждения по этой теме, спровоцированные, естественно, украинскими событиями и привязанные к теме 9 мая. Один из форумистов, возвращаясь к пресловутому неудачному вопросу телеканала «Дождь» по поводу ленинградской блокады (суть вопроса – возможно, стоило сдать город немецким войскам, чтобы спасти население от голодной смерти), предложил либералам пойти до конца и поставить вопрос ребром: «Считаете ли вы, что ради свержения власти усатого ублюдка надо было отдать страну немцам?». И далее – осовремененный вариант: «Считаете ли вы, что ради свержения власти Путина и его клептократии надо позволить США закончить саму историю России как историю ее народа и созданного им государства?».

Это действительно ключевой вопрос. И отнюдь не потому, что он актуален в реальности.

А потому, что в российском общественном подсознании США действительно существуют в виде некоего ужасного монстра, который только и думает, как бы раздавить Россию.

Реальные США озабочены совсем другими проблемами, хотя, конечно, и там есть силы, сконцентрированные на борьбе с Россией, современный мир вообще разнообразен и в нем можно найти кого угодно. Именно на этом живущем в подсознании со времен холодной войны образе врага и играют сейчас государственные СМИ, и это ведет к оживлению целого сонма образов и идей времен противостояния с Западом. Уже и образ Сталина все более и более настойчиво стучится в дверь. В Петербурге, например, во время парада 9 мая представитель администрации нес портрет Сталина впереди колонны ветеранов, да и цитаты из Сталина сопровождали парад. Скажем, звучало: «Иосиф Виссарионович Сталин называл артиллерию богом войны». Это, собственно, к чему вдруг? А вот есть такие незримые тайные связи, и, когда начинаешь тянуть за ниточку «Запад – враг», начинают вытягиваться на белый свет и другие вещи.

* * *

Стабильность и интеграция с Западом отменены, вместо них нам предлагают снова стать самими по себе и бросать вызов миру. Непонятно, правда, на каком базисе мы будем стоять, бросая этот вызов. Что нам предлагает власть вместо стабильности, роста благосостояния, интеграции с Европой, расширения свобод и открытости миру?

Очень часто вместо этого предлагается национализм. Но национализм в полном объеме разыграть в России, по счастью, невозможно – в силу ее многонациональности. Тогда на чем может строиться противостояние с Западом?

Немало толкуется о евразийстве. Но что стоит за этим словом, так и остается неопределенным. Наполнить евразийство конкретным содержанием за многие годы так и не удалось. Это понятие скорее поэтическое, чем рациональное. Поэтому власть пытается нащупать другие, более конкретные «кирпичи», опираясь на которые, можно построить систему ценностей, отграничивающую Россию от Запада. Отсюда и абсурдистская и гипертрофированная борьба с людьми нетипичной сексуальной ориентации, якобы несущими угрозу обществу, и странные всплески оголтелой критики ювенальной юстиции, по сути, просто защищающей детей от жестокости взрослых родственников. Зацепившись за нечто такое, к чему окажется наиболее чувствителен народ, власть попытается предложить альтернативную систему ценностей, очевидно, более консервативную и даже архаичную. Другой вариант – возвращение к социалистической идеологии в той или иной форме – потребовал бы существенной перестройки общества и привел к попытке бегства осязаемой части населения с большой суммой денег. Социалистический вариант малоприемлем и для самих представителей правящей элиты, которые совсем недавно влились в ряды крупных собственников и еще не насладилась всеми радостями обладания разнообразным движимым и недвижимым имуществом.

Разумеется, на идеологическом поле есть и еще много чего, в том числе и зародыши тех идеологий, которые придут на смену современному западному обществу потребления. Однако, по-видимому, перепрыгнуть через определенные этапы развития невозможно. И не прошедшая через развитый капитализм Россия не готова воспринять идеологии будущего, проще цепляться за систему ценностей, обращенную в прошлое.

Часть 3 Есть ли выход?

Русскость – тормоз или опора нации? (Д. Быков о русской жизни)