Путин. Правда, которую лучше не знать

Вот такие изменения пришлось в Уголовный кодекс второй республики — государство Пилсудского — вводить. Конечно же, насильственная колонизация вызывала отпор коренного населения. В ответ польские хозяева требовали виселицы, крови. Газета «Речь Посполита» в 1925 году писала, цитирую: «Если в продолжении нескольких лет не будет перемены, то мы будем иметь там, на восточных крессах, всеобщее вооруженное восстание. Если не утопим его в крови, оно оторвет от нас несколько провинций. Теперь же нужно выловить все банды, нужно проследить, где им помогает местное население, и со всем этим гультайнитством расправиться коротко и без пардону. На восстание есть виселица — и больше ничего. На все тамошнее белорусское население сверху донизу должен упасть ужас, от которого в его жилах застынет кровь». Цитата заканчивается. Это официальная польская газета, одна из крупнейших, «Речь Посполита».

Недобросовестные историки сейчас забывают, что за 20 лет политической и партизанской борьбы, забастовок, демонстраций, больших и малых бунтов, стычек с полицией, карательных экспедиций в сходных крессах, причем с применением армии (целые кавалерийские дивизии туда были направлены) были убиты сотни белорусов, украинцев и евреев, боровшихся за свои социальные и национальные права. Тысячи были заключены в Березово-Картузовский концентрационный лагерь, особенно много среди них было коммунистов и руководителей крестьянского движения «Громада».

Украинских националистов заключали в свой лагерь, это лагерь «Билля Подлясна» на Западной Украине. Военные полевые суды работали, не переставая, демонстрации расстреливались в городе Лиде, в городе Гродно очень легко и просто. Погромы непокорных деревень тоже были в те времена обычным делом, особенно в Белоруссии.

Вот почему население сходных крессов с радостью приветствовало освободительный для них поход Красной Армии 17 сентября 1939 года. И в сегодняшней Белоруссии, между прочим, до сих пор сильно общественное мнение, требующее, чтобы 17 сентября — день воссоединения расчлененного в 1921 году белорусского народа — стал государственным праздником республики.

Ненависть белорусов к польским осадникам, будущим жертвам Катыни, в сентябре 1939 года была такова, что как только рухнула польская колониально-полицейская система в западных крессах, наступило неотвратимое возмездие. Вот один из примеров.

22 и 23 сентября местное население местечка Скидаля расправилось с бывшими легионерами-осадниками, были застрелены, растерзаны и забиты в результате этой самосудной расправы 42 человека. Значит, было за что, если кроткие белорусы не выдержали.

Вот что пишет современный белорусский историк Леонид Криштопович в исследовании «Великий подвиг народа» (Минск, 2005): «Западная Белоруссия была не польской, а оккупированной Польшей землей, и расстреляны были не польские офицеры, а оккупанты, представляющие карательные и репрессивные органы Польши на оккупированной белорусской земле». И дальше, переходя к еврейской теме, Криштопович пишет: «Как справедливо отмечает польский историк Кшиштов Теплиц, сегодня о польских полицейских говорят, что многие из них были злодейски убиты в Катыни, но не говорят, что те, кто туда не попал, помогали гитлеровцам в окончательном решении еврейского вопроса» —  это цитата из Кшиштова Теплица, напечатанная в «Новой Польше», по-моему, в 2002 году, в № 4.

На Западной Украине была очень похожая ситуация. 20 сентября 1939 года начальник политуправления РКК Мехлис в донесении писал Сталину: «Польские офицеры, потеряв армию, стараются сдаться нам по двум мотивам: они опасаются попасть в плен к немцам, во-первых, и, во-вторых, как огня боятся украинских крестьян и населения, которое активизируется с приходом Красной Армии и расправляется с польскими офицерами. Дошло до того, что польские офицеры просили увеличить часть охраняющих их как пленных бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».

Из воспоминаний адъютанта генерала Андерса Климантовского следует, что генерал Андерс, пробираясь через Западную Украину, был ранен в результате нападения западноукраинских крестьян. Лечился во Львове, в госпитале, а потом был отправлен в Россию. Климантовский пишет: «Местное украинское население относилось к нам весьма враждебно, его приходилось избегать. Только присутствию Красной Армии мы обязаны тем, что в это время не дошло до крупных погромов или массовой резни поляков».