Путин — «приемный» сын Ельцина

После прорыва и ликвидации Советской армией жесточайшей и бесчеловечной германской блокады минуло всего семь лет. Или уже семь лет. Город на Неве тяжело и медленно оживал. Немолодая семейная пара Владимира и Марии Путиных и привезла из роддома в дом в Ба-сковом переулке того самого малыша. Он был поздним ребенком. Мать еле выжила в блокаду и долго болела. Не до детей было. Но однажды случилось. Муж настоял на том, чтобы сохранить позднюю беременность. Так что вторым и четвертым президентом россияне обязаны Владимиру Спиридоновичу Путину. На Руси таких долгожданных детишек издавна называли поскребышами. То есть поскребли муж с женой по сусекам и набрали на ребеночка. Богатырей из них, как правило, не получалось. Одно слово — поскребыш.

Тряслись над такими. Чихнуть на них боялись. От себя старались не отпускать. Володя Путин тоже родился худеньким, небольшого веса и роста, белобрысым. Когда он появился на свет, отцу и матери перевалило за 40 лет. Строго говоря, Володя не был первенцем. До него два сына умерли в младенчестве. Один до войны, другой — в блокаду от дистрофии.

Как только мальчик подрос, его стали вывозить на лето в деревню: к родственникам мамы в Тверскую область или в Подмосковье к деду Спиридону — повару кремлевского санатория. Свежий воздух, хорошая пища укрепляли городского малыша. И хотя к школе он оставался таким же худеньким, но энергия била через край. Можно сказать, хватало на троих. Поэтому и в учебе и с дисциплиной были сплошные проблемы. От того и в пионеры до шестого класса не принимали. Обычно пионерами становились в третьем.

После обеда сразу выбегал во двор к мальчишкам. Дружил со старшими по возрасту. И не самыми правильными. «Я до шестого класса дружил с дворовой шпаной и сам становился таким», — не раз говорил Владимир Владимирович, вспоминая детство. Домашние задания делал редко, на уроках был невнимательным и постоянно озорничал. За что учительница начальных классов часто выставляла его в коридор. Какие уж тут знания! Может быть, такое поведение было следствием того, что дома ему все позволялось и практически ни за какие провинности не наказывали. Для воспитания в русских семьях того времени это было нехарактерно. В них практиковалось драть за ухо, ставить в угол, да еще на горох, а то и пороть по-настоящему. Не исключено, что не вполне русский мягкий метод воспитания сложился под влиянием жившей по соседству еврейской семьи Марголиных. В таких семьях детей не наказывают. Для родителей-евреев свобода ребенка — это не специальный прием воспитания, а «воздух», которым он должен дышать. Похожее отношение к детям и у японцев. Правда, самим себе их не предоставляют. Говорят, что родительская, прежде всего мамина, требовательность сопровождает еврейских и японских детей до самой зрелости. Если это так, тогда и будущее увлечение Путина японским по происхождению дзюдо и его подчеркнуто уважительное отношение к евреям легко объясняется. Главный раввин России признается, что лучший российский друг евреев находится в Кремле.

Такое уважительное отношение Путина не поколебал тот неоднозначный исторический подход к евреям, который он неизбежно наблюдал впоследствии на службе в КГБ. А было оно действительно сложным. Многие евреи, мягко говоря, были самыми суровыми критиками советской власти, которую спецслужба обязана была защищать. В то же время немало их было секретными агентами самой службы. Причем весьма полезными. Но евреев-сотрудников практически не оставалось. В годы службы Путина их можно было перечислить по пальцам. Собственно, на виду оставались два сотрудника — председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов и начальник факультета Высшей школы КГБ полковник Анатолий Исаакович Цветков. Новых сотрудников из числа евреев не брали. Прямого письменного запрета не было. Но это диктовалось тем, что в КГБ вообще не брали тех, у кого имелись зарубежные родственники. А у кого же из евреев их не было? Особенно после массового их исхода из СССР во второй половине 60-х и в 70-х годах. О том, что, несмотря на реальные и мнимые проявления предвзятости населения к евреям, Путин относится к ним нормально, доказательств имеется немало. Наиболее убедительно об этом говорит тот факт, что именно он рекомендовал этнического еврея Дмитрия Медведева на посты президента и главы правительства. И пусть после этого у кого-то повернется язык сказать о российском антисемитизме. Тем более на государственном уровне. Бытовые проявления, особенно на уровне анекдотов, не в счет. Да к тому же в них-то как раз евреи и выглядят довольно симпатично. Но нельзя не замечать пропасти между такими их представителями, как мудрый Иосиф Кобзон, и так называемыми историками типа Сванидзе, которые пытаются свести весь тысячелетний российский исторический опыт к сталинским репрессиям.