Владимира Путина ждали в одном из псковских дворов. Двор готов был принять премьера наполовину: дети рассказали, что ярко раскрашенную детскую игровую площадку завезли «уже давно, почти неделю назад», что заасфальтировали двор недавно, пару дней назад, а траву уложили кубиками только день тому назад, и то не во всем дворе. Здесь еще лежали горы песка, зато, как ни удивительно, по детской площадке не бегали бультерьеры и овчарки, как это обычно бывает на детских площадках, а на дорогах возле домов я не увидел ни одной припаркованной машины: их, как выяснилось, убрали еще неделю назад.
Ко мне подошла шестилетняя девочка и тихо спросила:
— Извините, вы не знаете, когда Путин уедет, нам траву доделают?
Я сгоряча пообещал ей это.
Увы, Владимир Путин не только не уехал, но и не приехал в этот двор.
Вдруг собрались тучи, задул ветер, поднялась дорожная пыль, сразу стало темно и холодно… Псковичи, возможно, решили, что так всегда бывает перед появлением Владимира Путина.
Но нет, это шел на город грозовой фронт, и шутка насчет того, что он столкнулся с народным, уже через пять минут казалась избитой. Тем не менее народный фронт отступил, и поездку во двор в связи с ураганным ливнем отменили: премьер сразу поехал в свою общественную приемную, где его ожидали активисты нескольких общественных организаций города Пскова (впрочем, поздно вечером, когда все прояснилось, премьер до этого двора все-таки доехал).
Мужчина средних лет подтолкнул к Владимиру Путину своего сына и страдальчески прошептал:
— Говори!..
— Я мальчик Дмитрий Евгеньевич!
— Вижу, что не девочка! — засмеялся премьер.
— Я тоже занимаюсь дзюдо, — все-таки продолжил мальчик. — Мы занимаемся в подвале.
— Я тоже начинал в подвале! — отчего-то сильно обрадовался Владимир Путин.
Похоже, премьер выбил у мальчика из рук козырь, и тот замолчал.
— Здесь же физкультурно-оздоровительный комплекс строится? — уточнил господин Путин.
— Полгода осталось до сдачи, — подтвердил губернатор.
— Проси место в ФОКе, — посоветовал папа мальчику.
— Мы ж свои люди. — Премьер положил руку мальчику на плечо. — Сделаем. У тебя любимый прием какой?
— Передняя подножка, — признался мальчик.
— О, и у меня! — обрадовался премьер. — Покажи.
Мальчик тут же, на улице, с готовностью показал. Уже подойдя к машине, Владимир Путин спросил, где Дима, и, когда мальчика с папой снова подвели к нему, сказал:
— Мы решили подарить тебе татами. У вас есть татами?
— Есть, — кивнул мальчик.
Премьер задумался. В его планы это не входило. Похоже, у него в подвале татами не было.
— Да, есть, — быстро добавил папа, — но такой… старый… Пять лет уже…
— Ну вот, — еще раз обрадовался премьер. — Решили…
Тут все, конечно, вздохнули с облегчением.
В центре иммунологии и онкологии на Ленинском проспекте Владимиру Путину разрешили зайти в палату к мальчику из Обнинска. Мальчику операция по пересадке костного мозга предстояла через три дня.
— Это паровозики, — сказал он премьеру.
На одеяле их было много.
— А это что, ты знаешь? — спросил он у Владимира Путина и показал на микрофон одного из телеканалов, нависший над ними.
— Какая-то штука!
— А это, — объяснил премьер, — взрослые дяди играются. Ты играешься в паровозики, а они — вот в это. Но твоя игра лучше. Ну ладно, я пойду?
— Иди, — сказал мальчик и уткнулся в паровозики…
Премьер дошел до просторного игрового зала. Здесь было очень много детей. К Владимиру Путину подошла девочка лет четырех и сказала:
— Я вас узнала. Вы Путин.
Он подтвердил.
— А мы с вами в прошлом году встречались, и вы обещали сводить меня в Кремль, — сказала она.
— Ну. — Он не возражал, что так и было.
— Так и не сводили, — продолжила она.
— Если все будет хорошо, — сказал он. — Если все будет хорошо…
И он начал что-то подсчитывать. Владимир Путин не хотел давать пустых обещаний. Девочка нетерпеливо смотрела на него.
— Тогда на 9 Мая, ладно? — сказал наконец он.
То есть уже наверняка после инаугурации, когда он будет полноценным хозяином Кремля.
Не зря он так долго думал. И откладывать не хотел.
— А папу можно взять? — спросила девочка.
— Конечно. А почему про маму ничего не спрашиваешь?
— И маму.
— Конечно, можно, — сказал Владимир Путин и через пару минут уже уехал в аэропорт, где в Набережных Челнах его ждали на совещании по здравоохранению.
— Это Соня, — сказала мама девочки, — фамилия ее Пятница. И моя тоже Пятница. Это она выглядит такой маленькой, а на самом деле ей уже восемь лет. Ей операцию сделали почти четыре года назад.
Поэтому она с тех пор, наверное, и не изменилась, подумал я.
— Мы приезжаем в Москву проверяться раз в полгода, — сказала мама, — на реакцию «трансплантат против хозяина».
Я увидел, что девочка стоит у выхода из игрового зала и смотрит в коридор, куда ушел премьер. К ней подбежала Чулпан Хаматова, которая все это время ходила вместе с Владимиром Путиным, и обняла ее. И девочка ее тоже. О чем-то Соня думала.
Я вышел в коридор. Здесь стояла, прижавшись к стене и плача, врач, немолодая женщина.
Я не пойму, почему же врачи так плачут, когда видят все это?
Ведь они же видят это каждый день.