Путин. Прораб на галерах

Нобелевский лауреат быстро повернулся в кресле к российскому премьеру:

— Я крайне не согласен с этим мнением! Я никогда не понимал, что значит «глобальное перепроизводство»! Это не значит, что не существует людей в мире, которые не хотят больше покупать! И это не значит, что мир производит гораздо больше автомобилей, потому что, когда каждый житель Китая сможет купить автомобиль, тогда будет огромный потенциал для спроса!

Господин Кругман нервничал, он, видимо, не первый раз слышал что-то подобное и в паре своих книжек уже отвечал на эти соображения, но его самого, похоже, в них не все до конца устраивало, он чувствовал какой-то подвох в происходящем. Но он уже не мог позволить себе остановиться.

— Я не думаю, что это кризис перепроизводства! В Великую депрессию тоже говорили, что это кризис перепроизводства!.. А это кризис долга, кризис падения спроса!.. Как Джон Кейнс говорил, что у нас проблема не с кризисом, а с заправкой, потому что машине нужна заправка, чтобы дальше продолжать движение!..

Владимир Путин, похоже, этого и ждал:

— Великая депрессия закончилась, как известно, Второй мировой войной, разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира, всей Европы практически. Потребовались новые продукты, открылись новые рынки. Но вы сейчас признали, что есть проблема с платежеспособным спросом. Да, люди хотят покупать, они бы хотели и задаром получить, я их понимаю, я бы сам хотел что-нибудь задаром получить, но вопрос-то — могут ли они за это заплатить… Я понял, понял вашу мысль, спасибо большое…

Пол Кругман не был, судя по всему, удовлетворен ни Владимиром Путиным, ни собой.

Следующим высказался еще один нобелевский лауреат по экономике, Рагурам Раджан, профессор Чикагского университета. Он признал, что европейские правительства, как и американское, слишком много тратили, «чтобы люди не чувствовали себя недовольными», и что «долговому потреблению надо положить конец».

Неожиданно Владимир Путин так же вкрадчиво, как и Пола Кругмана, спросил Рагурама Раджана:

— А вот количество людей за чертой бедности растет или снижается?

Наученный горьким опытом господина Кругмана, тот ответил:

— Это сложный вопрос…

— Нет! — воскликнул российский премьер.

— Смотря как считать… Вообще-то, те, кто живет за чертой бедности, не стали жить хуже, — откликнулся профессор фразой, которую сам тут же и записал: очевидно, для новой книжки, чтоб не забыть — красиво получилось. — А вот средний класс живет хуже, чем раньше…

— Но все-таки существуют объективные показатели! — настаивал премьер. — Я почему спросил? Вы сказали, что растет неравенство. Так вот, у меня возник вопрос: растет количество людей, живущих за чертой бедности? По-моему, да… Но дело, мне кажется, даже не в этом. А разве раньше, в прежние десятилетия или в прошлые столетия, разве количество людей, чувствующих, испытывающих это неравенство, было меньше? Их было, наверное, даже больше! Вопрос в том, что сегодня люди не хотят с этим мириться!

Профессор уже даже не спорил. Их слушал огромный зал, но он молчал. Тут были две причины: нечего было сказать или не считал нужным из уважения к собеседнику.

— Но одна маленькая реплика, — продолжил в некотором возбуждении премьер, — по поводу того, что вы сказали: нельзя чувствовать себя счастливым, накопив долг. Это кто как! Кто как! У нас многие чувствуют себя счастливыми, и в Штатах, кстати, многие чувствуют себя счастливыми!

Профессор позволил себе засмеяться.

Премьер тем временем вглядывался в свои записи, которые делал по ходу выступления нобелевского лауреата.

— Сам не могу разобрать: накарябал, как курица лапой… — бормотал он. — Спешил очень, потому что интересно наш коллега рассказывал…

Но пока он не расшифровал их, молчать он тоже уже не мог:

— То, что сильная зависимость от потребления в Штатах… Ну и чего?

В зале засмеялись. Разговор премьера с лауреатом и уровень аргументации обоих иногда сильно воодушевлял аудиторию.

— Так везде сильная зависимость от потребления! Регулирования было недостаточно! Единственное, что могу сказать, чтобы вы понимали (Рагурам Раджан кивнул. — А. К.), — когда мы говорим о сокращении регулирования со стороны государства, мы имеем в виду прежде всего неэффективное регулирование. Просто мне кажется, в этой аудитории, здесь, в России, об этом нужно сказать. Спасибо большое.

— Мне кажется, — вдруг вступил Герман Греф, — господин Раджан говорил прежде всего о социальном неравенстве. Надо сравнивать рост доходов верхних десяти процентов и нижних десяти процентов…

— О, — перебил его премьер. — Расшифровал свои записи методом дедукции и индукции!.. Вы считаете, надо принять решение о сокращении социальных расходов? И кто проголосует из депутатов? Кто руку поднял — поименно обозначили, вывесили его в интернет. В следующий раз его уже не изберут в парламент! Не простят избиратели!.. И некоторые эксперты полагают, что современное политическое устройство не позволяет странам эффективно решать эти проблемы! Значит, система сбоит, как говорят в народе, сбой дает!..