Путин. Путеводитель для неравнодушных

Кремль — структура очень жестко иерархическая, организованная и логичная. Как механизм, он не верит в случайности, впрочем, как и сам Путин. Если угодно, Кремль является отражением самого Президента — его сознание работает аналогичным образом. В нем уживаются совершенно противоречивые и подчас никак не совместимые друг с другом факторы. С одной стороны — действительно преданность, определенно демократия и несомненно законность. А с другой — жгучее желание бороться с врагами-олигархами и поддерживать друзей, а также корпоративная и клановая убежденность в том, что своих нельзя сдавать ни при каких обстоятельствах. Даже если, может быть, они и не совсем правы. Поэтому в Кремле есть Сечин со своими структурами, который во многом определяет, откуда у Президента берется выбор, а есть Алексей Алексеевич Громов и Вячеслав Юрьевич Сурков. И при возникновении острого желания пообщаться с главой государства всегда нужно четко понимать — с кем вы, деятели культуры? Вот, например, если ты журналист, то формально попадаешь в епархию Алексея Алексеевича Громова. Если ты олигарх, экономист, то за тебя отвечает Игорь Иванович Шувалов. И так далее. Но если ты журналист, а общаешься с Сурковым, пусть даже в силу того, что вы когда-то вместе учились в институте и были хорошо знакомы, то у Кремля сразу же возникает законный вопрос — с чего, собственно?

Заход к Президенту — очень полезная вещь, и это хорошо понимают оставшиеся на плаву олигархи. Если раньше роль отсеивателя заходящих на огонек власти играла семья Ельцина и все определяли личные связи с Дьяченко, а потому близкий круг олигархов был крайне узок, то сейчас несчастные миллионеры разбрелись по всевозможным кремлевским гражданам. И во многом степень олигархического влияния сегодня бессмысленна без близости к тому или иному кремлевскому аппаратчику, потому что надо знать, к кому принято заходить, а к кому нет. Причем эти связи не являются устойчивыми, хотя некоторые из них сейчас и наладились. Например, традиционная симпатия со стороны Потанина к Громову. Это исторически сложившиеся, давние добрые отношения людей, входивших в структуру «Онэксим» — то есть Прохорова, Хлопонина, Потанина и Громова. Громов с Потаниным просто близкие друзья, и в этом нет ничего плохого — Алексей Алексеевич Громов блестящий профессионал и очень сильный пресс-секретарь. Действительно так.

Известно также, что существует серьезная симпатия господина Авена к Игорю Ивановичу Сечину, по крайней мере, довольно часто говорят о расположении их структур друг к другу. Ну и, конечно же, нельзя не упомянуть о личной дружбе Михаила Маратовича Фридмана с Владиславом Юрьевичем Сурковым, что тоже исторически обусловлено, а также о колоссальной близости Романа Аркадьевича Абрамовича не только к каждому конкретному кремлевскому чиновнику, в частности к Игорю Ивановичу Шувалову, но и к самому Владимиру Владимировичу Путину. Это во многом объясняет удивительную незыблемость позиций Абрамовича. Слишком уж многое ему доступно. Пожалуй, на столько многое, что совершенно прав Шалва Чигиринский, который, говоря о России, иногда употребляет очаровательное выражение «Романовская Абрамия».

Сегодня олигархи без кремлевских чиновников — ничто. Герман Греф рассказывал мне, что, когда он был крайне недоволен поведением одного из олигархов, тот, дабы нивелировать подобное отношение, срочно позвонил Алексею Алексеевичу Громову и с его помощью оказался на приеме у Президента в течение того же дня. Что, конечно, свидетельствовало о его колоссальном могуществе. В то же самое время нельзя недооценивать этих граждан. Потому что если Президент распорядился, а чиновники против, то главе государства иногда требуется повторить свое распоряжение пять, семь, а то и двенадцать раз, чтобы всю эту ситуацию пробить и она начала меняться. В этом очередная слабость Путина: аппарат нередко начинает жить по своим собственным законам и подчас перестает подчиняться даже Президенту, вставая на защиту себя и своих интересов.

Особенно ярко это отражается в тех коммерческих войнах, которые все еще ведутся под знаком продолжающейся борьбы с олигархами, несмотря на то, что, по большому счету, это натуральная борьба за куски собственности, которой кремлевские чиновники повадились распоряжаться, словно своей вотчиной. Это одна из главных проблем правления Путина: несмотря на его публичные заявления о том, что необходимо как можно скорее отделить чиновников от коммерции, происходит как раз обратное — чиновники сидят практически во всех крупных и сколько-нибудь значимых современных российских коммерческих проектах. А использование государственного аппарата в качестве фактора перераспределения собственности в глазах большинства населения уже давно не является оправданным действием. Здесь пройдена некая грань: да, олигархи никогда не вызывали у народа ни малейшей симпатии, но пришедшие им на смену чиновники, которые теперь уже практически неотличимы от олигархов, также не находят радушного отклика у простого народа.