Путин. Путеводитель для неравнодушных

Как только заканчиваются выборы и вновь избранный Президент оказывается в Кремле, с ним приходится заново знакомиться. В случае с Путиным это было сделать нетрудно. Совсем немногие хорошо знали его за полгода до досрочных выборов, так что новые впечатления почти не конфликтовали с уже сложившимися. Тем не менее, его приход вызвал ряд значительных изменений в психологии российской политической общественности. За время работы в средствах массовой информации мне удалось побеседовать с немалым количеством политиков всевозможных мастей, и было крайне интересно наблюдать за тем, как год за годом кардинальным образом менялось их личное отношение к Путину. Можно с уверенностью сказать, что с какого-то момента политические воззрения многих из тех, кто еще недавно казался себе могучим и значимым, отошли на второй план и на первый выползли личные обиды и не оправдавшие себя прогнозы.

Процесс знакомства с новым Президентом – неизбежная процедура для всех. Если вы знали Путина и общались с ним до того, как он возглавил страну, это отнюдь не означает, что теперь вам не придется узнавать его, что называется, с чистого листа. Так, Михаилу Комиссару, некоторое время назад работавшему на высокой должности в кремлевской администрации, довелось столкнуться с Путиным уже в новом, непривычном качестве. Если лет десять назад их рабочие столы стояли совсем рядом, то теперь их разделила самая настоящая кремлевская стена, хотя взаимная симпатия никуда не делась. Результат – сбой в привычном общении. Однажды Путин, во время одной из своих встреч с журналистами в Кремле, подошел к Михаилу и обратился к нему с вопросом: «Миша, чего в гости не заходишь?» Ответа не последовало в силу очевидной шутливости сказанного. Это закономерная ситуация – люди вроде бы и остались прежними, но обстоятельства поменялись раз и навсегда. Конечно, и сам Путин постепенно преображался – укрепляясь, набираясь душевных сил и публичной уверенности в себе, что внешне проявлялось, например, в том, как он становился все более и более раскованным перед камерами. И это ему шло. В личных беседах с Президентом подобные метаморфозы тоже становятся заметны. Он по-прежнему замечательно слушает, и ответ на поставленный вопрос: «Кто вы, мистер Путин?» – получить все же можно, необходимо лишь понять, кто именно его задает. Проекция отразит искомый образ. В нашей жизни легче любить Путина, чем не любить.

Практически каждый, заходящий к Путину в кабинет, выходит оттуда абсолютно счастливым и очарованным им. Евгений Киселев приписывает это профессиональным навыкам Владимира Владимировича, развитым у него во время службы в разведке, но я не считаю это предположение близким к истине. Огромное число людей, прошедших схожую подготовку, не вызывают и тени такого рода эмоций, в том числе и сам многоуважаемый господин Киселев. А уж такие высокие чины разведки, как Гордиевский или Калугин, и вовсе раздражают с первого взгляда. Так что дело тут совсем в другом. Причина обаяния Президента, по-видимому, кроется в колоссальном магнетизме его должности, помноженном на выдающиеся личностные характеристики самого Путина. Он нравится – это его неотъемлемая особенность. В принципе, понравиться людям не так уж и сложно, на эту тему написано немало книг, но вот как понравиться одновременно и выступая по телевизору, и при личной беседе? То есть не одному конкретному человеку, а всему народу, причем голосовавшему не только за тебя, что само по себе уже преобразует относительно легкую задачу в почти невыполнимую.

В личной беседе Путин приятно удивляет.

Так уж получилось, что по роду своей профессиональной деятельности я беседовал не только с Путиным, но и с рядом других действующих президентов, далеко не последних по уровню влияния на ход мировых событий, в частности с Бушем-младшим и с его отцом за десятилетие до этого. Могу заметить, что каждый из них отнюдь не был слабаком и личный магнетизм, несомненно, присутствовал, но ни у кого не было подобной включенности в собеседника, которую замечаешь у Путина. Общаясь с Бушем, я чувствовал только то, что он хорошо подготовился к нашей встрече. Причем подготовили его явно те самые помощники, которые за день до аудиенции часов шесть мучили меня надоедливыми расспросами. Благодаря их усилиям Буш пришел на встречу во всеоружии, но мне было совершенно ясно, что как личность я для него не важен. Он меня «не видел». Ему была поставлена четкая задача – произвести нужное и, желательно, благоприятное впечатление, для чего в ход шли наработанные приемы: вопросы о детях и сувениры для них, похлопывания по плечу и состраивания дружелюбных гримас. Тем не менее, было очевидно, что все это наносное – шаг в сторону, и наступит неловкая пауза.