Путин. Россия перед выбором

— Я не хочу, чтобы на нашей территории стояли русские ядерные ракеты, но хочу видеть солдат государства, которое помогло нам избавиться от рабского наследия. Старый русский империализм набирает силу, и люди снова боятся русских солдат. Для меня неприемлемо быть премьер-министром страны, которая пойдет на поводу у русского империализма. Русские прекрасно знают, что система противоракетной обороны не направлена против них, и Москва должна уважать тот факт, что Варшавский договор остался в прошлом…

После войны Россия признала государственную самостоятельность Абхазии и Южной Осетии. Перед российской дипломатией была поставлена задача добиться признания мировым сообществом этих новых республик.

В Душанбе прошла встреча руководителей Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), на которую в Москве очень рассчитывали. Но руководитель Китая и другие лидеры государств, воспринимающиеся как союзники, просто отмолчались. Под давлением российской делегации включили в коммюнике лишь слова о «глубокой озабоченности в связи с недавно возникшей напряженностью вокруг югоосетинского вопроса». Максимум, чего удалось добиться — слов о поддержке «активной роли России в содействии миру и сотрудничеству в данном регионе».

Собрать руководителей СНГ, чтобы попросить о поддержке, не решились. Ясно было, что братские страны не поддержат Москву против Грузии. Выражения солидарности в первую очередь ждали от президента Белоруссии Александра Григорьевича Лукашенко, рассчитывали, что уж один из руководителей Союзного государства хотя бы признает независимость Абхазии и Южной Осетии. Но он молчал.

Российский посол в Минске не выдержал и в раздраженной форме потребовал определиться. Нажим ни к чему не привел. Белоруссия не желала признавать новые государства и ссориться с Грузией. Отношения между Москвой и Минском стремительно ухудшились. В Лукашенко полетели критические стрелы, российское телевидение обвинило его во всех смертных грехах. Медведев фактически обвинил коллегу в обмане: обещал признать Абхазию и Южную Осетию, да так и не исполнил обещанного.

А министр Лавров даже осудил массовые задержания участников акции протеста в Минске в декабре 2010 года сразу после президентских выборов:

— Выборы выборами, однако то, что произошло после завершения голосования, является абсолютно неприемлемым. Не только потому, что были задержаны наши граждане.

Прежде Москва не поддерживала оппозицию против Лукашенко. Лавров же призвал белорусские власти освободить кандидатов в президенты, журналистов, правозащитников и заодно двух граждан России.

Споры из-за цены на газ многие годы являются камнем преткновения в отношениях Москвы и Минска.

В 2006 году «Комсомольская правда» спросила Путина:

— Лукашенко обижен на вас из-за газа?

— На меня все обижаются, — ответил президент России. — Но человек в моем положении должен знать, чего он хочет, и идти к цели, не останавливаясь, стараясь заполучить как можно больше союзников. Почему мы должны продавать газ по низким ценам за счет наших стариков и детей?

Иногда позиция меняется. Оказавшись в трудном положении, Александр Лукашенко пошел на серьезнейшие уступки, и осенью 2011 года цену на газ для Белоруссии снизили до невероятно низкой цифры.

Задача же обеспечить признание Абхазии и Южной Осетии осталась невыполненной. Можно предположить, что она практически неисполнима. Достаточно широкое признание независимости Косово, в чем крайне заинтересована большая часть Европы, — исключение. А вот, скажем, Турецкую республику Северный Кипр, фактически существующую уже несколько десятилетий, признает только сама Турция.

Россия, конечно, более влиятельное государство, чем Турция. И кто-то готов пойти Москве навстречу. Но уже очевидно, что ведущие государства Европы, Северной Америки и Азии твердо поддерживают территориальную целостность Грузии в границах 1991 года (когда она была признана самостоятельным государством). Остальные страны не захотят с ними ссориться даже ради России.

Нас возвышающий антиамериканизм

Смена караула в Белом доме после очередных президентских выборов помогла восстановить рабочий ритм взаимоотношений Москвы и Вашингтона. Команда президента Барака Обамы предложила «перезагрузку» — строить отношения с чистого листа, отбросив груз взаимного недовольства. Инициативу Белого дома в Москве поддержали, и это позволило обеим странам немало продвинуться на некоторых направлениях.

История продолжает влиять на текущую политику. Есть страны, отношения с которыми остаются не слишком хорошими почти исключительно по причинам исторического свойства. Единственный способ преодолеть вражду — честно относиться к прошлому. Беда в том, что оно часто очень несимпатично, поэтому и вспоминать не хочется. Но ведь нынешние политики не несут никакой ответственности за то, что происходило в тридцатые и сороковые годы. Зачем же проявлять ложную солидарность с теми, кто в ту эпоху совершал преступления?