Путин. Россия перед выбором

В одну прекрасную апрельскую ночь 2001 года у НТВ появилось новое руководство. Пришли люди утром на работу, а у них другое начальство и другая редакционная политика. Прежний генеральный директор компании Евгений Киселев и значительная часть творческого коллектива покинули канал. Декан факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Ясен Николаевич Засурский, уважаемый в журналистском мире человек, назвал эту операцию «кастрацией НТВ».

Впрочем, очень многим даже понравилось, что прежнего НТВ больше нет: они устали от бурь и потрясений и не хотят слушать дурные новости. По-настоящему довольна была верхушка власти. Ну мыслимое ли это дело, когда нельзя управлять телевидением, когда оно каждый день показывает все как есть, демонстрирует серость, глупость чиновника, его непригодность к работе, а вора называет вором? Разве можно такое терпеть?

Довольны были и многие коллеги-журналисты, для которых свободное телевидение — бельмо на глазу. Ведь психологически очень неприятно, когда кто-то рядом продолжает говорить правду, а ты-то уже врешь, потому что тебе велят. Вот и хочется, чтобы те, кто еще сопротивляется, как можно скорее замолчали, а еще лучше присоединились к общему хору.

Рему Вяхиреву, кстати, его услужливость не помогла. Своей завидной и очень высокооплачиваемой должности он все равно лишился.

30 мая 2001 года многие деловые люди горько пожалели о том, что в свое время не перебрались в Петербург и не нанялись в мэрию хотя бы на небольшую должность. Такая запись в трудовой книжке сулила немалую карьеру.

Новый хозяин «Газпрома» Алексей Борисович Миллер прежде не занимался газовым бизнесом, зато он пять лет трудился под непосредственным руководством Путина в питерской мэрии. Заместителем председателя правления «Газпрома» по безопасности и кадровым вопросам назначили Сергея Константиновича Ушакова, ровесника и старого знакомого Путина по Питеру (он тоже служил в КГБ). Отработав четыре года в «Газпроме», генерал-лейтенант Ушаков стал первым заместителем директора Федеральной службы охраны, затем советником президента России.

Говорят, что Вяхиреву пришлось уйти, потому что он был противником реформирования «Газпрома». Ну да, всякий, кто с ним беседовал, знает, что Рем Иванович всегда абсолютно уверен в собственной правоте. Но Вяхирев — не безумец и против воли президента никогда бы не пошел. Напротив, он очень хотел остаться и очень хотел быть полезным Кремлю.

«Газпром» — это огромные деньги. И когда Черномырдин с Вяхиревым создавали эту империю, они позаботились о том, чтобы контроль над этими деньгами находился в их руках. Это определяло огромное влияние Вяхирева. Но это же предопределило и его увольнение. Новая команда в Кремле сама желала держать эту империю в руках.

Прежним руководителям правительства частенько приходилось просить главу «Газпрома» помочь казне — заплатить побольше налогов. Вяхирев в своей обычной манере отвечал: вот столько я заплачу, а больше не получите. Рем Иванович привык быть с премьерами на короткой ноге. Премьер-министры приходили и уходили, а Вяхирев оставался. Не он от них зависел, а они от него.

«Газпром» — одно из самых закрытых учреждений в стране. Оно вне критики и вне контроля. А между тем многие эксперты обвиняли «Газпром» в неэффективности и в коррумпированности. Вяхирев, когда его попросили Ельцин и его окружение, легко выдал Гусинскому почти миллиард долларов. Это означает, что, во-первых, глава «Газпрома» может распоряжаться такими суммами по собственному усмотрению, а во-вторых, в «Газпроме» есть такие свободные суммы. То есть «Газпром» может дать миллиард-другой и не обеднеет.

Вот почему «Газпром» являлся кассиром важных избирательных и иных крупных политических кампаний. Разумеется, денежный мешок может находиться в руках только доверенного человека. Вяхирев и был доверенным человеком Черномырдина и Ельцина. Путину на этой должности понадобился свой человек. Касса перешла в другие руки.

Гибель «Курска»

Трагедия атомной подлодки «Курск» стала первым серьезным испытанием для Путина, который в те дни отдыхал на юге и не понял, что обязан прервать свой отпуск. Его сотрудники задним числом оправдывали президента. Говорили, что ему незачем было лететь в Североморск, где находится штаб флота, — его присутствие не ускорило бы ход спасательных работ.

Никто и не призывал президента лично возглавить спасательные работы. Но может ли глава государства наслаждаться ласковым южным солнцем, когда страна переживает такую трагедию? Разве не обязан президент — хотя бы внешне — разделить эту боль со своими согражданами?

В субботу 12 августа 2000 года в 23:30, когда выяснилось, что командир атомной многоцелевой подводной лодки «Курск» до сих пор не доложил о всплытии, командующий Северным флотом Вячеслав Алексеевич Попов объявил боевую тревогу. Хотя явно должен был озаботиться судьбой подводной лодки много раньше.