Путин. Внедрение в Кремль

Принимая министра внутренних дел Куликова, Ельцин, в свою очередь, потребовал он него призвать Зюганова к ответу. Ельцин заявил буквально следующее: «Вчера по телевидению выступил с трибуны Зюганов и кричал — бандитское, понимаешь, руководство собралось. Их-то надо, Анатолий Сергеевич, призвать к ответу. Это просто политический шантаж со стороны Зюганова» [255].

Аналитики отмечали не только большое внимание за движением Рохлина со стороны президента и его ближайшего окружения, но и серьезное беспокойство по поводу возможных последствий [256].

Поводы для беспокойства властей нарастали как снежный ком. 28 октября 1997 года Президент РФ подписал указ «О комиссии при Президенте РФ по противодействию политическому экстремизму». Ее координатором назначен министр юстиции Сергей Степашин. Среди ее членов — директор ФСБ Николай Ковалев и министр внутренних дел Анатолий Куликов. Ожидалось, что власти придадут этому органу политические и силовые функции.

С одной стороны власти готовили кнут, а с другой — пряник. 17 декабря 1997 года президент РФ Б. Ельцин подписал документ под названием «Концепция национальной безопасности». Документ предусматривает, что в случае возникновения военного конфликта Россия применит для своей защиты все имеющиеся в ее распоряжении средства, а значит и ядерное оружие. Ранее Россия брала на себя обязательство в одностороннем порядке не применять первой ядерное оружие.

В тот же день глава думского комитета по обороне Л. Рохлин заявил на пресс-конференции, что концепция военной реформы в России до сих пор не разработана. Он предложил свой вариант реформирования Вооруженных сил, который предусматривает преобразование 14 силовых структур России в «централизованно управляемую военную организацию». Для малосведущего россиянина концепция, предложенная руководством страны, выглядела менее привлекательной, чем ее критика и предложение яркого оппозиционного лидера. Было это даже уже потому, что авторитет руководства страны был низок.

Многих волновал вопрос: «Поддержит ли армия Л. Рохлина в форс-мажорных обстоятельствах? Сколько действующих офицеров участвовало в учредительном съезде ДНА? Достаточно ли у российских спецслужб сил, чтобы нейтрализовать влияние ДНА на армию или нет?» [257]

На всякий случай, рохлинскую инициативу пытались перехватить. 26 декабря 1997 года в Москве открылся 1-й Всероссийский съезд ветеранов локальных войн и конфликтов. Накануне председатель оргкомитета Герой Советского Союза генерал-полковник Борис Громов заявил, что на съезде будет рассмотрен вопрос о создании общероссийского движения «Боевое братство», которое должно объединить российских воинов-ветеранов, участвовавших в военных событиях в 26 странах мира, а также в Чечне. «Мы не имеем ничего общего с политическими движениями Лебедя, Рохлина, Терехова и другими. Наша цель — объединить многочисленные союзы воинов-ветеранов и обеспечить социальную защиту военных и гражданских лиц, побывавших в «горячих точках», — сказал он.

Но перехват и есть перехват. Эффект не тот. Хотя хоть в чем-то ущипнули Рохлина, который к тому же (в отличие от Лебедя) продолжил сотрудничать с КПРФ. 19 февраля 1998 года на заседании президиума НПСР заключено соглашение о координации действий этого объединения с Движением в поддержку армии (ДНА), которое возглавляет председатель парламентского комитета по обороне Лев Рохлин. От народнопатриотических сил соглашение подписал лидер НПСР Геннадий Зюганов, от ДПА — Лев Рохлин.

«Лидеры КПРФ по достоинству оценили позицию генерала, не пожелавшего, подобно А. Лебедю, претендовать на роль единоличного политического вождя и ограничившего свои устремления ролью лидера одной из наиболее протестно настроенных частей электората — работников военно-промышленного комплекса» [258].

6 апреля 1998 года в Госдуме по инициативе ряда депутатов, и в первую очередь руководителей комитетов по обороне и безопасности Л. Рохлина и В. Илюхина, сформирован «штаб по подготовке импичмента в РФ и Международного суда в Гааге». Помимо этих депутатов в кампании по отрешению президента России от власти принимают участие депутаты-коммунисты Г. Костин и И. Братищев, а также аграрник А. Пузановский. Конечная цель кампании — привлечь к уголовной ответственности президента Б. Ельцина и первых лиц всех без исключения федеральных правительств последнего времени, начиная с Е. Гайдара.