Путин Vs Ленин. Противостояние (СИ)

Давно назревшая, но запоздалая реформа, открывала дорогу к развитию капитализма в России и к ее последующей индустриализации. К середине ХIХ века отставание России от передовых капиталистических государств в экономической и социально-политической сферах проявилось настолько явственно, что этого не могли не замечать высшие круги империи. Даже шеф жандармов А.Х. Бенкендорф видел в крепостном праве ‘‘пороховую мину’’, заложенную под государственные устои, о чем можно прочитать в его письмах и докладных на имя царя. События середины XIX века показали значительное ослабление России на международной арене, крепостное право уже настолько проявило себя главным тормозом на пути развития буржуазной системы, что не замечать этого мог только слепой. Для сравнения достаточно сказать, что в Европе процесс освобождения крестьян от крепостной зависимости прошел еще в XI-XIV веках, и как результат, она имела к середине ХIX века значительное превосходство в промышленном развитии. Зарождавшиеся мануфактуры, фабрики, мелкие кустарные производства получили в свое распоряжение огромный людской резерв, происходил процесс накопления технического опыта и внедрения технических изобретений, что позволило создать к началу XIX века не просто крупные производства, но и целые династии квалифицированной рабочей силы, что может быть только преимуществом при создании новых, более совершенных изделий. Промышленный переворот (переход от ручного производства к машинному), который в Европе в основном завершился еще в 1760-х - 1780-х гг., в России берет начало только в 40-е годы 19 века. Столь запоздалое вступление России в индустриальную эпоху и медленное осуществление промышленного переворота вело к экономическому отставанию страны и технологической зависимости от Запада. Была подорвана в значительной степени и финансовая система. Введенные при Екатерине II бумажные деньги обесценились, курс колебался в зависимости от того, какими серебряными монетами производился обмен, крупными или мелкими. В государстве не существовало устойчивого курса ассигнаций, его не могло установить само правительство. Попытки правительства уменьшить количество ассигнаций не привели к хорошему результату. Экономическая основа государства, где могло производиться все необходимое, отсутствовала напрочь. Да что говорить, если еще в эпоху Екатерины в российском экспорте совсем не было готовых изделий, только сырье и полуфабрикаты. Кстати, еще один пример, разбивающий доводы нынешних либерастов о том, что, якобы, только Советский Союз построил свою экономику на экпорте сырья. Однако, не следует думать, что Россия была уж вовсе отсталой страной, не имевшей собственных производств. Будь так, не смогла бы наша страна оставаться независимой, не стать колонией Запада, на что он стремился еще со времен раннего средневековья.

Александр II, далеко не глупый царь, интуитивно чувствовавший назревающий кризис, понимавший важность смягчения противоречий именно эволюционным путем, ради сохранения монархии и основных государственных устоев, заявил перед собранием дворян и уездных предводителей: “Я убеждён, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу”. И позже, уже 28 января 1861 года, выступая в Государственном совете с речью, он потребовал от Государственного совета закончить дело об освобождении крестьян в первой половине февраля текущего года, чтобы оно было объявлено до начала полевых работ. Император решительно заявил: “Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено…Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства”.