Путинократия. Человек власти и его система

Посреди разговора Клара Гильмутдинова вдруг толкает своего мужа Ильберта в бок и кивает головой, указывая на стену: «Думаешь, КГБ слышит все, что мы здесь говорим?» На какой-то миг сорокадевятилетний мужчина забывает о правилах гостеприимства по отношению к иностранному журналисту. Гильмутдинов останавливается посреди предложения, уставившись в пол, и берет жену за руку. Причина для волнения, объясняет Гильмутдинов, в том, что он, его жена Клара и сын Ильдар голосовали на выборах за Владимира Путина, потому что главой государства должен быть человек с «сильной волей, который в состоянии навести порядок». Ну, и потому еще, что ему так велел генеральный директор в далекой Москве. «Но, наверное, были и такие, которые проголосовали против», — тихо добавляет Гильмутдинов и испуганно оглядывается, как и его жена.

Для опасений у Гильмутдинова есть свои причины. Он работает в Газпроме, который является самым важным оружием в энергетической программе Владимира Путина и, по мнению английского Sunday Telegraph, «самой жуткой компанией мира». Вероятно, скоро она станет и самой дорогой: в мае 2006 года курс акций Газпрома был выше British Petroleum и Microsoft, он стал третьим из самых дорогих предприятий в мире[413]. Кремль в шутку называют единственным реально торгующим государством на планете[414]. Центральный офис Газпрома — в стеклянной башне на улице Наметкина на юге Москвы — считается филиалом московского «Энергетического концерна».

«Энергетический концерн» — в прошлом министерство, сегодня акционерное общество — каждый год распоряжается более чем 540 млрд кубометров газа — 86 % российского и 20 % мирового. Предприятие контролирует почти одну четверть всех известных месторождений газа на Земле и весь российский газопровод. Собственный трубопровод компании такой длины, что мог бы четырежды обогнуть землю[415]. Предприятие, которое при Путине снова вернулось в государственную собственность, приносит 8 % российского валового дохода и гарантирует 20 % всего российского государственного дохода. Только в Германию Газпром ежедневно поставляет 90 млн кубометров газа стоимостью примерно 7 млн евро. Газпром — едва ли не самый богатый сырьевой концерн мира: если сложить вместе все запасы, в его владении окажется в пять раз больше нефти и газа, чем у второго в списке, американского Exxon Mobil.

Но все эти цифры Ильберту Гильмутдинову ни о чем не говорят. Каждый день он на собственной шкуре понимает, что такое власть Газпрома, — у себя дома, на Крайнем Севере России, в газовом городе Новый Уренгой. Каждый третий здесь числится в зарплатной ведомости Газпрома. Дети ходят в детсады Газпрома, взрослые читают газеты Газпрома и смотрят его телевидение, стригут волосы в парикмахерских Газпрома. «Газпрому не принадлежат только кладбища», — шутят насмешники. Гильмутдинов зарабатывает в десятки раз больше врачей. «Газпром — это моя семья», — говорит сорокадевятилетний человек, который вот уже 26 лет служит монополисту. А «глава семьи» знает, как поступать политически грамотно. Еще в 2000 году бывший руководитель концерна Рем Вяхирев сказал своим 390 тыс. подчиненных, в какой графе избирательного списка ставить крестик.

«Для Газпрома хорошо то, что хорошо для России», — до сих пор еще звучит лейтмотивом в концерне. Выступая на английской радиостанции ВВС, заместитель председателя Александр Медведев в апреле 2006 года объявил новую версию лозунга: «Газпром хорош для мира».

Газпром — это государство в государстве. Если на верхнем этаже, высоко над Москвой, один из директоров ударит кулаком по столу, он вызовет политическое землетрясение. Еще в 2000 году тогдашний заместитель генерального директора Петр Родионов объявил, что в грядущем будут проблемы с Украиной[416]. Это плохой клиент, он незаконно качает газ из трубопровода. Но Газпром должен был сделать хорошую мину при плохой игре, тогда это было на руку. Нельзя было перекрыть кран Украине, потому что большая часть трубопровода в Центральную Европу проходила по украинской территории. А если что-то течет на Запад, то в Обратном направлении в Москву текут доллары. С появлением нового трубопровода через Беларусь можно будет обойтись и без Украины, заявили в 2000 году.

Враги Газпрома окопались за границей. Международный валютный фонд, например. Концерн давно уже превратился в «мастера на все руки»: не только добывает, транспортирует и продает газ, у него есть собственные отели, институты, радиостанция и банк. Принадлежат Газпрому также птицефермы, фарфоровый завод и пансионаты на Черном море. Но на этом он не остановился и недавно приобрел нефтяной концерн «Сибнефть». Газпром в шутку называют «нефтегазовым колхозом»[417]. Во время выборов все сотрудники «колхоза» поняли, кто друг, а кто враг. Организовывались даже «путинские дискотеки». Во время избирательной кампании не только газ, но и деньги текли ручьем, утверждают критики.