Путинократия. Человек власти и его система

А репрессии все усиливались. Когда Путину представляется, что дело касается Родины, тогда — все или ничего, для него любые средства хороши, и он глубоко запускает руку в мешочек с кагэбистской отравой. Одному из харизматических лидеров зимних протестов, Владимиру Рыжкову, довелось пережить ситуацию, когда в Интернет было выложено видео, на котором героя сюжета застали за самоудовлетворением на домашнем диване. Обычно такое публике стараются не разглашать. Оказывается, у него дома была установлена камера наблюдения. Такой удар КГБ ниже пояса не остался без последствий: из-за сильного нервного потрясения вождь оппозиции на несколько месяцев выбыл из строя.

Полиция жестко шмонает жилища многих критиков Кремля. У оппозиционера Ильи Яшина полицейские перевернули вверх дном не только его квартиру, но и квартиру родителей, оставив там форменный хаос.

Двадцативосьмилетней Марии Барановой — одной из организаторов антипутинских демонстраций — угрожают тем, что работники ювенальной юстиции отберут у нее пятилетнего сына и передадут в детский дом. Да и сама она находится на свободе лишь условно, под подпиской о невыезде из Москвы.

Двадцать первого февраля 2014 года, в кильватере Олимпийских игр в Сочи, за протест на Болотной площади одна из московских судей приговорила семерых мужчин и одну женщину к срокам заключения от двух до трех лет и семи месяцев; только на женщину наказание было наложено условно[514].

Критически настроенные журналисты не могут работать по специальности — занесены в черный список; даже незначительные телепрограммы находятся под контролем Кремля. Кто открыто выступает против Путина, должен бояться за свою свободу и даже жизнь. Бывает, что от этого страдают и вовсе не имеющие никакого отношения к политике люди, которым просто не повезло оказаться не в том месте не в то время.

Высшей точкой репрессий стал процесс над тремя молодыми женщинами — панк-группой «Пусси райот». Их преступление — в московском храме Христа Спасителя они прочитали панковскую молитву против президента — одетые в пестрые маски, как у грабителей банков, у алтаря, к которому в православной церкви имеют доступ только мужчины: «Матерь Божья, избави нас от Путина». По их собственному признанию, этим они хотели выразить свой протест против того, что Патриарх будто бы настроил всех верующих голосовать за Путина и не устраивать протестных демонстраций. За свое «выступление» — которое, по оценке независимых юристов, тянет максимум на нарушение общественного порядка — эти три женщины, у двух из которых есть маленькие дети, понесли наказание как уголовные преступники. Фотоснимки с процесса, на котором они стоят в клетке за стеклом, разошлись по всему миру и вызвали бурю протеста. Сам Путин стоит за таким жестким и по большому счету абсурдным процессом, — говорит молодая женщина, тоже из «Пусси райот», скрывающая свое лицо под маской, поскольку в бегах от полиции. И едва ли кто-то из тех, кто знает Россию, сомневается в том, о чем нынешний путинский премьер-министр Медведев пожаловался во время своего президентского срока: что приговоры теперь выносятся не судом, а диктуются свыше по телефону.

Оснований для возмущения в отношении трех девушек за их акцию в церкви у Путина должно быть меньше, чем за их выступление в начале года на Красной площади, — считает беглянка. «Путин наложил в штаны», — пели тогда участницы. «Начальник Кремля», которого приближенные уважительно называют «Шеф», усиленно покрывает друзей и содействует им — поэтому так безгранична его ярость по отношению к своим противникам.

То, что процесс против трех женщин вызвал столь явное возмущение во всем мире, открыто разозлило Шефа. После встречи с Дэвидом Кэмероном в Лондоне Путин ответил журналистам, что тема «Пусси райот» в разговоре не поднималась. Позднее Кэмерон заявил прямо противоположное. Путин затем пояснил, что он против сурового приговора трем женщинам. На Западе многие расценили это как возможность оправдательного приговора. Однако путинская система работает по другим правилам: указания судьям не обсуждаются на пресс-конференциях, а то, что говорится на камеру, — всего лишь отвлекающий маневр.

Происходящее в Москве является «переходом к новой политической системе, — предупреждает политолог Лилия Шевцова. — От мягкого авторитаризма Путин переходит к традиционному, жесткому, с репрессивной составляющей». Движущей силой перемены направления Шевцова считает страх: напуганный протестами, Путин боится потерять власть и своим страхам противопоставил запугивание. И сейчас, если машина репрессий будет запущена, ее уже не удастся остановить, предупреждает Шевцова: «И ведь никто не знает, на сколько времени хватит ресурсов у этой системы».