Путинская Россия

К примеру, материалы почти всех печерниковских «дел» — от Горбаневской до Буданова — испещрены такими терминами, как «поиск социальной справедливости». Только разница оказалась в векторе! В подходе! Просто «плюс» цинично стал «минусом». То есть — в советские годы Печерникова выносила шизофренические «приговоры», стоя на одних позициях (что «поиск социальной справедливости» — симптом психического недуга, не совместимого с пребыванием в социуме), а теперь та же Печерникова — на прямо противоположных установках, когда даже зверское убийство оправдано «положительным» чувством «социальной справедливости», в том случае, если оно «социально мотивировано» (полковник убил ту, про которую думал, что она чеченская «снайперша», и его обуревало чувство вины за гибель своих товарищей от рук именно снайперши).

Главный вопрос в этой истории: случайно ли появление именно Печерниковой в деле Гинзбурга и Горбаневской?

Нет, конечно. Она — товарищ КГБ по борьбе. Верный товарищ, знающий свое место врача по заказу.

И следующий главный вопрос: случайно ли появление Печерниковой в деле Буданова через 25 лет после ее «свидетельств» в деле Гинзбурга?

Нет. Также НЕСЛУЧАЙНО. Потому что она так и осталась верным врачом по заказу. В КГБ-ФСБшных кругах трех последних десятилетий о Печерниковой известно, что она НЕ ПОДВЕДЕТ. Воспряла ФСБ после ельцинских времен и с воцарением Путина — а с ней и Печерникова реанимирована… И она отлично знает дело, которому служит. Да, она отсиделась в тишине и тени, пока был «поздний», демократический Горбачев и Ельцин, и Печерникова не могла быть востребована, но пришли в Россию времена сотрудника КГБ с двадцатилетним стажем — времена Путина, — и вслед за ним все, какие возможно, властные дырочки заполонили выходцы из КГБ, и именно поэтому Печерникова опять нужна. Как тогда.

ВАЖНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: по сведениям независимых источников (а официальных, естественно, не существует), уже более 6000 выходцев из КГБ и ФСБ, вслед за Путиным, пришли во власть и занимают высшие государственные должности. В том числе в ключевых ведомствах, где у них ключевые посты — в администрации президента (два заместителя руководителя администрации президента, два начальника управлений — кадрового и информационного), в Совете безопасности (заместитель секретаря СБ), в аппарате правительства, в министерствах обороны, иностранных дел, юстиции, атомной промышленности, по налогам и сборам, внутренних дел, по делам печати, телерадиовещания и СМИ, Государственном таможенном комитете, Российском агентстве по государственным резервам, Комитете по финансовому оздоровлению и т.д.

История, как хроническая хворь, склонна к рецидивам. А радикальное лекарство одно — своевременная химиотерапия клеток, несущих смерть. У нас этого не случилось, из СССР в «новую Россию» мы перетащились со всеми советскими клопами. Отсюда и результат: госбезопасность повсюду, а с ней вместе и Печерникова.

А теперь повторю центральный вопрос этой современной трагедии: случайна ли реанимация и реинкарнация профессора Печерниковой в деле Буданова? Вопрос, который без потери сути можно переформулировать иначе: случаен ли вообще нынешний взлет ЧК в нашей стране? Перелет в XXI век той инфраструктуры, которая обслуживала сохранность советской системы подавления и принуждения в веке XX?

Конечно, неслучаен. Вспомним 2000 год, время перед выборами президента. Тогда многие говорили: «Ладно, не так уж страшен черт, как его малюют. Ну и что с того, что он родом из КГБ советских времен?… Обтешется».

А потом — понеслось… За Путиным тихо подтянулась Команда — сначала десятки людей, самых близких ему и верных, с кем он лично работал и кому доверял. А потом — и сотни, это уже товарищи товарищей Путина, которым уже они, а не лично Путин доверяют и лично работали. Теперь — тысячи. Они — на всех уровнях, во всех властных щелях.

Так вокруг нас оказались те, кому Путин и его близкие товарищи доверяли. С одной стороны, это естественно. Но с другой — выяснилось, что доверяли (и доверяют) они только «своим», а «свои» — те, у кого то или иное прошлое в КГБ. Так властные и привластные структуры «новой России» наводнили граждане со специфическими традициями, с воспитанным репрессивным менталитетом, с понятным им соответственным механизмом решения государственных проблем…

Одна из таких традиций — конечно, Печерникова. Причем одновременно она — и традиция, и механизм ее претворения. В том смысле, что за два десятилетия практики по «защите советского общественного и государственного строя» Печерникова отлично отладила механизм такой защиты через подконтрольную ей медицинскую науку, подстроив психиатрию под нужды госбезопасности, и именно сейчас, десятилетие спустя после падения внешней конструкции советской системы оказалась полностью востребована со всеми ее специфическими навыками.