Путинская Россия

Что это такое — процессуальная независимость, без которой нет реальной? Закон предписывает вышестоящим судам (областным) осуществлять процессуальное руководство нижестоящими (районными и городскими) — то есть направлять их судебную практику. Процессуальное руководство состоит в том, что районные (городские) суды выносят решения, а вышестоящие суды (областные) оценивают эти решения: правильно? неправильно? И так формируется судебная практика, в которой процессуальная зависимость перерастает в организационную и карьерную. Неугодный нижестоящий судья — уязвим как младенец. И зависим полностью. «Верх» имеет право критиковать и уничтожать «низ», как ему заблагорассудится — и никакой ответственности за это по закону не несет. Областной суд, отменяя решение районного, не говорит, КАК надо и КАК правильно. Он просто утверждает: «Неправильно».

Таким образом, областной суд не должен брать на себя никакой ответственности за решение, зато он обязан вести статистику, сколько дел и от каких районных судей оказались в последствии НЕПРАВИЛЬНЫМИ. В конечном счете именно эта статистика выливается в премиальные для судей, в разнообразные льготы или лишение их, в отпуска в летние месяцы или в зимние — для «плохих» судей, в продвижение в очереди на квартиру (этим распоряжается областной суд, а зарплаты у судей таковы, что сами они купить квартиру не могут), в утверждение на следующий срок полномочий или неутверждение и т.д…

Именно так районные, «основные» по Конституции, судьи оказались в большей, чем при советской системе, зависимости от своего руководства, председателей областных судов. При этом существование подобной иерархии — вроде бы не может быть, согласно той же Конституции. По ней все судьи — равны и независимы хотя бы потому, что все назначаются указом президента?…

В жизни — не все. Они, действительно, равны, когда назначаются. И совершенно не равны, когда лишаются работы. Если председатель областного суда желает расправиться с районными судьями — у него все козыри на руках. Но если председатель областного суда не устраивает районных судей — это их личное дело, способствовать снятию его они не могут, нет рычагов.

Именно законы и правила судейского общежития — какими они сложились после падения СССР и наступления демократии — позволили Овчаруку стать тем, кем он стал: санитаром судебного поля Урала вылавливающим тех судей, кто в принципе может принять непредсказуемое решение. Судебная система никак юридически не защищена от своеволия зарвавшихся начальников. Все обязательства только морального характера. Система функционировала бы со знаком «+» для общества только в одном случае — если бы на месте Овчарука был человек других морально-нравственных качеств. Согласитесь, это никакая не система…

Впрочем, вернемся к районному судье Балашову. Мог ли он поступить иначе в федулевском деле? И как он ДОЛЖЕН БЫЛ поступить? Если бы решил быть объективным и непредвзятым? Была у него такая возможность? Конечно — в этом случае он просто отложил рассмотрение иска. И у него есть на это право.

Надо сказать, что, готовя захват «Уралхиммаша», Федулев и те, кто с ним, предварительно обежали многие районные суды Екатеринбурга и везде попробовали судей «на вшивость»: согласятся или нет?

СОГЛАСИЛИСЬ ВСЕ — поступить, как Балашов. ВСЕГО ОДИН районный суд в Екатеринбурге — Чкаловский — отказал Федулеву в скором разбирательстве. И сразу после этого отказа председателю Чкаловского суда Сергею Кияйкину Иван Овчарук предложил уехать работать в Магадан, крайнюю северо-восточную точку страны. В российской традиции «ехать в Магадан» — значит быть сосланным в Магадан. И этот судья-отказник — выросший в Екатеринбурге человек, патриот города и Урала, сам химмашевец в прошлом, закончивший когда-то в юности техникум химического машиностроения, работавший на этом комбинате — гордости всей страны, — Кияйкин был счастлив отправиться как можно дальше от малой родины…

Только бы не погибнуть. И чтобы семью не тронули…

Вернемся к Балашову, судье по заказу. Он — федулевский «товарищ по борьбе» со стажем, верный страж. Принимать судебные решения в обеспечение интересов Федулева — дело для него налаженное. Вот, к примеру, балашовское решение, вынесенное 28 февраля 2000 года. Суть судебного рассмотрения была тогда такова. Как-то Федулев решил продать свое главное ЗАО (закрытое акционерное общество) — «Уралэлектромаш».

Это ЗАО, несмотря на название — никакой не завод, а просто фирма, занимающаяся операциями с федулевскими акциями. В активах «Уралэлектромаша» как раз и находились акции Качканарского ГОКа и «Уралхиммаша».