Путину – бой!

О. Романова: Я думаю, что месседж очевидный — не ходите туда, бяка, детка, плюнь бяку. Естественно, для таких вещей нужен другой склад ума или вообще ум. А когда есть лакейские привычки поведения, когда есть такое колхозное мышление и самое главное — понравиться хозяину, который не любит дурных вестей, он любит хорошие вести… Хорошие вести — генералы налетели на женщин с детьми в 7 утра в праздник, отлично покошмарили девушку Ксению Собчак, совершенно прекрасно напугали всех родителей, наверняка чтобы они сделали внушение — ай-ай-ай, сынок, не ходи, плюнь. Вот как-то так.

Е. Альбац: Т. е. все направлено на то, чтобы завтра люди не пришли на «Марш миллионов».

О. Романова: Чтобы не завтра, никогда, чтобы поняли, что у нас все-таки есть красно солнце, которое может брови насупить, и тогда уж, конечно…

Е. Альбац: Вы о Путине?

О. Романова: Я о Путине, конечно.

Е. Альбац: Сергей Удальцов, ваше объяснение, зачем все это сегодня было устроено.

С. Удальцов: Глядя на то, что происходило, я вспоминаю «Марш несогласных» еще в 2007 году в Петербурге. В те годы активность была низкая, но тогда была похожая ситуация. Власти Петербурга во главе с Матвиенко постарались на славу: они тоже кого-то арестовывали, снимали с поездов, вплоть до того, что Матвиенко в прямом эфире местных телеканалов говорила, что акция несогласованная, выходить на нее не надо. Чуть ли не в метро объявляли: граждане, такого-то числа во столько-то не ходите на «Марш несогласных». Тогда мы тоже думали: или они идиоты, или это какой-то хитрый план. Видимо, они все-таки недалекие люди: вот такой антирекламой они вывели в тот момент, когда активность была невысока, тысяч десять. Я сам там был. Для того времени это было что-то такое… Это как мы в декабре увидели десятки тысяч людей на улице и удивились.

Сейчас, я думаю, они достигнут такого же эффекта. Я надеюсь на это, у меня есть такие предчувствия, что люди не испугаются, а в знак возмущения даже те, кто, может быть, и не хотел никуда идти, увидев и услышав все это, рекламу по Первому каналу, придут, и завтра будет очень много людей. Конечно, всегда думаешь: наверное, это какой-то коварный план. Но наблюдая год из года всю эту ситуацию, я здесь с Ольгой скорее соглашусь, что московские власти — и мы это видели в переговорах с мэрией, — они были готовы быстро все согласовать. Но в последний момент их кто-то сверху одергивал, и мы целую неделю метались: то они нам одно говорят, то другое, то дадим Якиманку шествию, то не дадим. Так же и здесь — вроде бы все согласовали…

Конечно, нет никакого резона накануне устраивать этот цирк. Но, видимо, опять же желание выслужиться, это следственный комитет, г-н Бастрыкин, видимо, может быть, чувствует неуверенность в своей будущей судьбе и хочет выслужиться, показать, какой он хороший исполнитель и отчитаться: видите, дело идет, расследуем, обыски, арестовываем, все отлично. Но при этом они сами себе яму и роют. Я практически убежден и я хочу москвичей призвать — давайте покажем, что мы не быдло, не стадо, что нас вот так примитивно запугать невозможно, давайте просто придем, тем более акция полностью санкционирована, придем и покажем, что нас действительно много, если не миллионы, то десятки, может быть, сотни тысяч. Это было бы классно.

Е. Альбац: Спасибо. Мне говорят, что к нашему разговору подсоединился Борис Немцов. Борис, вы здесь?

Б. Немцов: Добрый вечер.

Е. Альбац: Борис Немцов, тут про вас Маркин говорит, что вы скрываетесь от следствия. Борис Ефимович, что с вами происходит?

Б. Немцов: Со мной ничего не происходит. Я нахожусь в Подмосковье, ни с кем из полицейских и из следственного комитета я не общался за это время. Я знаю, что в подъезде, у меня на этаже и вокруг моего дома огромное количество вооруженных людей, я знаю, что они с 8 утра пытались ворваться в мою квартиру. Я знаю, что огромное количество людей, которые живут в моем доме, а там и дети, и старики, и женщины, в шоке от того, что происходит. Я знаю, что огромное количество людей, которые живут в центре Москвы, в районе Третьяковской галереи, в шоке от того, что происходит, им кажется, что происходит какая-то борьба с террором, что идут какого-то особо опасного преступника и так далее.