Путёвка в спецназ

Ну, хоть тыкать перестал... А то бедный парнишка, аж побледнел от такого напряга. Но довёз до больнички быстро — молодец!

Рогожина сразу увезли в операционную, а нас с Сашкой заштопали под местной анестезией. Мой осколок вошёл не глубоко, на излёте, практически под кожу.

— Заноза, — так охарактеризовала ранение молоденькая докторша.

А Сашке наложила пару швов, предварительно достав из раны осколок стекла.

— Ничего, девки только сильней любить будут, — улыбнувшись, похлопала по плечу.

— Я женат! — возмутился таким предположением Санек.

— Тем более, не кукся. От такой мелочи жена не разлюбит. А она ведь тебя любит?

— Конечно!

Так, ну это надолго. Докторша допустила ошибку, которую в нашей группе уже давно никто не совершал... На тему своей Лидочки Санек может говорить часами. «Пойду-ка я к Степанычу, узнаю как там Руслан».

Капитан был никак. То есть всё ещё в операционной и как обстоят дела, было не ясно. Сел на диван стоящий возле стены, всё же лёгкая слабость в ногах присутствует — несмотря на то, что рана неопасная, крови натекло прилично. Степаныч же, замерев как статуя, стоял возле стены и бездумным взглядом пялился на противоположную стену, едва заметно шевеля губами. Через пару минут, как будто только что заметив меня, поинтересовался:

— Зашили?

— Нет. Только перевязали, там шить нечего. А Лаки пришлось... Шрам будет. Докторша решила его успокоить и на свою голову задела любимую тему: про Лидочку.

— Хм... — Степаныч едва заметно улыбнулся. — Пусть выговорится, от докторши не убудет.

И убедившись, что с нами всё в порядке замолчал, вновь уйдя в себя, всё так же беззвучно бормоча.

В конце длинного коридора появилась представительница местного персонала. Девушка явно пророчила себя в модели, потому что, вышагивала как на подиуме строго по одной линии и раскачивая бёдрами. Ох ты ж! А ведь не зря о себе мнит, не зря! Я таких красавиц почти и не встречал, даже в бытность свою... А ведь девушки вокруг меня увивались — ух, какие! Хотя надо думать, что увивались они по большей части вокруг папиных денег! Но мне то что? Имели их не деньги, а я!

Хотя что-то в ней было не так? Я молчу о расстёгнутом верхе белого халата, из которого на волю пытались вырваться такие!!! Такие!!! Мать моя женщина, какие! И как только пуговица, удерживающая это великолепие в плену, ещё не оторвалась? А, может, оторвётся? Ну, пожалуйста, оторвись, а! Оторвись!!! Нет счастья в этом мире, нет его!!!

Проходя мимо Степаныча, девушка остановилась и, повернувшись на девяносто градусов, посмотрела огромными глазищами на прапорщика.

Ох ты ж! А вид сбоку то, тоже шикарен! Халат настолько короткий, что казалось ещё миллиметр и можно считать её голой. Даже в моих эротических фантазиях у медсестёр не бывало таких халатов? Это ж беспредел. Тут больные вместо выздоровления от спермотоксикоза косяками отмирать начнут... А белокурая красавица внезапно заговорила, бархатным и до боли сексуальным голосом, у меня аж мурашки побежали. И нифига не по спине...

— Я вижу, вы молитесь?

Степаныч, с каким-то чумным выражением лица, кивнул.

— Я слышала, что искренняя молитва помогает?

Обалдевший прапорщик продолжает кивать.

— А ещё я слышала, что просить нужно тогда, когда помощь нужна, а не отвлекать по пустякам! — и, приблизив лицо к Степанычу вплотную, прошептала: — Хватит!

После чего отвернулась от обалдевшего прапорщика, подошла к кулеру с водой и, повернувшись ко мне спиной, слегка наклонилась! Млять! Вот как назвать то, что показалось из-под краешка халата? Очаровательные такие — полужопицы...

Обернулась через плечо и, стрельнув в мою сторону глазами, призывно улыбнувшись... показала мне язык!? Охренеть!

— Кто тут ожидает результатов операции капитана Рогожина? — раздался сзади мощный бас.

Вздрогнув от неожиданности, вскакиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит здоровый такой дядька с уставшим лицом, в белом халате и сжимающий в руках марлевую повязку.

— Мы... — хором разрешили его сомнения, измученные ожиданием вояки. То есть я и Степаныч.

— Всё в порядке. Везунчик ваш капитан: нашпиговало его знатно, но ничего критического. Повезло, что все осколки попали уже на излёте. Месяцок, полтора полежит у нас и будет как новенький. Но скажу вам, будь он чуть ближе и всё — кранты, даже не довезли бы. Повезло, одним словом!

Я только открыл рот, как вмешался Степаныч:

— Да, да... А ведь как раз собрался к машине идти!

Я удивлённо обернулся. Оп-па! А куда красотка делась? Мало того, что шагов не слышал, а на слух я последнее время не жалуюсь... Можно сказать, что он у меня... Короче, тут опять прапор походу с зельями намудрил? Или это от природы? Хотя, наверное, прапор. У парней-то тоже слух прорезался...

Ах да... Как ушла, не слышал, да и не успела бы она дошагать до поворота! Только если бегом? На шпильках? Ага, не смешите меня!

— Степаныч, а куда эта медсестра делась?

— Какая?

— Ну, вот которая с тобой разговаривала?

— Не было никого, Егор.

— Ну как же... — врёт, прям в глаза. Я же чувствую ложь, вот и Степаныч брешет, честные глазки мне строит.

— Отдохнуть тебе надо. Это от кровопотери...