Путёвка в спецназ

Вышеупомянутые же следователи, слегка взбледнули, прикидывая фронт работ. При этом как то так не хорошо на меня посмотрели… Вот чего они? А?

— Ага, — Акимов почесав затылок предположил: — Что типа будем ждать?

— А в чем собственно дело? — недоуменно поинтересовался кто-то из присутствующих.

— Да спор тут вышел, — взглянув в сторону останков, нервно сглотнул полковник. — Могли ли шесть десантников накрошить полтинник бандитов. Вот капитан и усомнился… Теперь, если ошибся, должен принести извинения за сомнения в адрес героизма голубых беретов.

— Как загнул то, — усмехнулся Васильев. — Но могу почти с полной уверенностью сказать, что извиниться придется. Если и меньше то не намного. А учитывая трех пленных, почти наверняка.

— Вот, вот, — Акимов окинув суровым взглядом растерянного капитана, приказал: — Давай извиняйся, недоверчивый ты наш. Ну!

Эх… Не в жилу капитану пошло, не в жилу. Не любит он признавать ошибки. Хотя смотри-ка! Взял себя в руки, поворачивается ко мне и спокойным голосом произносит:

— Приношу свои извинения, сержант. Вы и ваши парни, настоящие десантники! Передайте мое уважение вашему капитану, за такую подготовку. Хотя не нужно, выпишется из больницы, сам зайду выразить уважение…

А что? Нормальный мужик оказался. Вот и ошибки признавать умеет. А то, что наехал на меня? Так ведь некоторые жутко симпатичные сержанты вели себя слегка не адекватно…

— Я думаю, товарищ капитан, что нашему командиру будет приятно это услышать. Только вы не забудьте, а то он постоянно орет, что мы бездари… — вот чего ржут? А?

Но как говорится хорошего помаленьку. После осмотра каравана вернулись на базу, оставив большую часть бригады разгребаться с останками. После этого, набросал для Васильева подробный рапорт… А как же? Оказывается без этого никак. Но если быть честным, майор мне помогал, а то я бы понаписал… Правда, тут какой-то из приехавших начальников попытался наехать за то, что мы растратили боеприпасы с базы, довольно верно рассудив, что затариться нам было больше негде. Но был послан… Акимовым. Тут же доказавшим ему, что имели полное право, так как вели боевые действия. Прокурорский возражал. Разговор уже перешел на командную речь (сиречь матерную). Тут нарисовался Разин и расставил все по своим местам, используя генеральскую мову… В основе лежал тот же матерный, только облагороженный высоким генеральским стилем (чувствовалась выслуга лет, ох чувствовалась). И предложил особо умным, взять автомат и пойти воевать, а то зажрались! А с начальством он договорится и даже даст с собой гранату…

Тут еще и майор Васильев не выдержал такого наезда, и заявил, что обязательно пригласит умника брать следующий караван. И вообще парни у него святые и если говорят, что ничего не брали, значит, не брали, а вот тех, кто думает иначе, надо бы проверить служебной проверочкой, видать рыло в пушку. Иначе чего так беспокоится? Его тут же поддержали… Разин и Акимов, и еще какой-то полковник, заявивший, что некоторые штабные зажрались…

Похоже, Зухра уже всех напоила кофейком. Хорошо, что я успел еще в начале спора свалить за ближайший угол, а то, знаете ли, подальше от начальства, оно спокойней. Слышно и отсюда хорошо, а попадаться под горячую руку… Здесь меня и нашел Васильев, радостно блестя глазами от победы над прокурорским:

— О, Милославский! Ты еще здесь? Давай, брат, грузитесь в грузовик и валите отдыхать.

Ну а нам то что? Домой, значит домой. Уже загрузившись в кузов, услышал, как меня зовет майор, пришлось вылезать. В руках у него была какая-то бумажка:

— Егор, это телефон главврача больницы, где Рогожин лежит. Приедете, позвони, пусть передаст, что все хорошо. А то капитан, наверное, извелся весь уже… — и, хлопнув меня по плечу, с подозрением спросил: — Вы ничего ЛИШНЕГО с базы не вынесли?

— Никак нет!

— Точно?

— Товарищ майор, как вы могли подумать? Вы же нас знаете!

— Знаю. Потому и спрашиваю.

— Виктор Петрович, клянусь, ничего лишнего мы не выносили.

— Ладно, езжайте.

Вот кто-то может заподозрить, что я обманул майора? А вот и нет! Кому лишнее, а кому просто никак без этого. Хотя судя по ехидной улыбке Васильева, не очень-то он мне и поверил. Не зря же он слово "лишнего" выделил?

Глава тридцать шестая

Ох ты ж… Казарма — дом родной. Кто бы мог подумать? Однако это так. А надо всего лишь немного побегать по горам, чуть-чуть пострелять и устать как собаке. Но, не смотря на усталость, первым делом я дополз до штаба и позвонил в больницу. Исполнив, таким образом, долг перед отцами-командирами, начал мечтать — помыться и спать.