Путник (СИ)

- Информационное агентство «ТАСС»… Сергей. Вам пришлось вырасти в условиях полного подавления духовной жизни человека господствующим режимом. Как Вы себя чувствуете в современном обществе?

Сказать, что Волк был ошеломлён, было бы не верно. Он почувствовал себя так, как будто даришь девушке цветы, а она предлагает за них деньги. Он понял, что нет ничего надёжнее и долговечнее, чем старые заблуждения.

- Ваше агентство, говорят, очень старое?

- Да, ему больше трёхсот лет, примерно. Но Вы…

- А что за история у вашего агентства? А откуда его название?

- Вы пытаетесь…

- Отвечайте.

- Оно возникло… э-э-э… ещё в Российской империи. Тасс – фамилия основателя… а какое…

- ТАСС, молодой человек, это – аббревиатура. Означает «Телетайпное …», впрочем, не хочу лишать Вас и Ваших руководителей удовольствия самостоятельно ознакомится с этим вопросом. Вы не знаете историю места Вашей работы, а берётесь судить о целой эпохе. Не стоит обвинять время. В нём жило очень много людей… Ваших предков, а они – это часть вас… лично Вас. Это по форме. А по сути вопроса. Духовная жизнь человека не может быть подавлена никем, кроме самого человека. Только в этот самый момент он теряет право называться человеком. И в то моё время она была ничем не ниже этого моего времени. Чтобы было понятнее, назову фамилии, приличествующие данному месту: Королёв, Гагарин, Леонов… слышали о таких? Или ещё пояснить?

- Спасибо… – промямлил парень и суетливо исчез за спинами коллег.

Пока Волк мысленно отчитывал себя за вспышку, появилась молодая женщина:

- А Вы были женаты в своём времени… в том, в смысле…

- Нет.

Женщина слегка замялась, получив односложный ответ. Её сразу сместил рослый седой богатырь, увешанный аппаратурой:

- Продолжительность жизни в Ваше время, в Вашей стране была много меньше ста лет. Сейчас Вы можете прожить значительно больше. Как Вы к этому относитесь?

- Думаю, времени всё равно не хватит. Я не устаю жить.

Вопросы сыпались, как из мешка. Часть вопросов адресовано была к «научной» части – к Берну, который ещё выполнял и роль ведущего, но основная доля досталась всё-таки Волку. Сергей старался отвечать коротко. Чувство времени исчезло. Но ему становилось всё сложнее контролировать свои ответы, думать о реакции на них. На большинство он отвечал рефлекторно. Стало нарастать какое-то одеревенение… Из этого своеобразного транса его вывел женский голос из дальнего угла зала:

- Что Вы чувствовали во время резни в «сумеречной зоне»?

- Острое желание выжить. На моих глазах действительно была замучена молодая женщина… самое страшное – невозможность остановить это.

- Я говорю об убийстве Вами различными способами около полутора десятков человек…

По залу прокатился шум. Сергей приподнялся, чтобы рассмотреть женщину и досадуя на то, что прослушал название агентства. Вопрос был задан без переводчика, но с сильным акцентом… Кто-то совсем недалеко достаточно внятно посоветовал ему подать в суд… Волк окончательно встал и поднял руку:

- Спокойно. Я отвечу. В нескольких десятках километров от лагеря, где, по вашим словам, произошла эта самая «резня» живёт женщина… сеньора Родригес…

- Я связывалась с ней. И она полностью на Вашей стороне, как и власти страны. Однако по её рассказу я поняла, что после стычки на дороге Вы и Ваш загадочный спутник вполне могли уйти вместе с женщинами. Вместо этого вы вернулись в лагерь и устроили там кровавую расправу без суда и следствия.

Сергей растерялся. Как объяснить человеку, видевшему кровь только на объёмном экране, что он сам тогда почувствовал? Как, какими словами описать тёмную пустоту и тяжёлые удары собственного сердца? Она, эта корреспондентка уже всё знала, может даже на месте побывала… что она там видела? Что смогла рассмотреть за буйной зеленью южного леса? Слова для неё останутся словами… сильные выражения? Эпитеты? Она сама – специалист по эпитетам. Он знал, что нельзя молчать, знал, что должен ответить что-то очень убедительное… Знал! … И молчал.

В зале повисла тишина.

Волк молча смотрел на женщину. Нужно было как-то объяснить. Нужно говорить, глядя прямо в глаза… Она должна почувствовать, она поймёт… должна понять. Он сумеет передать ей и ненависть, и желание отомстить, и бессилие, и боль от сознания того, что никакие достижения науки уже не заставят жить то, что волоком по земле… Она должна понять, что он чувствовал, когда видел, как кровь перемешивается с пылью, чернеет под безумно ярким солнцем…

Ещё не осознавая, что делает, Сергей встал, шагнул вперёд, ещё раз… ещё. И вдруг пошёл быстро, не выбирая дороги. От него, от его взгляда шарахались в сторону и испуганно смотрели вслед, но он этого не замечал…

«Только бы успеть… она поймёт, должна понять… нужно только быть близко… глаза в глаза! Она почувствует».

Его глаза, казалось, светились на загорелом лице. Они смотрели прямо на неё, словно Сергей очень боялся, что она исчезнет, растворится и тогда он просто не сможет передать ей что-то очень важное…