Путник (СИ)

Сергей поймал себя на мысли, что не перестаёт ей любоваться. Каждый жест, каждое движение этой женщины не имели ни своего начала, ни логического завершения. Она переливалась из одного положения в другое, иногда быстрее, иногда медленнее, но никогда рывком; и даже тогда, когда она не двигалась, создавалось ощущение, что фантастический, завораживающий танец мягких линий продолжается, и невозможно было отвести взгляд, нельзя было пропустить ни одного драгоценного мгновенья этого дива!

Он, как во сне, прошёл за ней по, непозволительно, по его понятиям, огромной квартире, слушая вполуха и продолжая таращиться на неё со счастливо-идиотской улыбкой. Не нужно быть Вольфом Мессингом, чтобы определить характер мыслей человека с таким выражением лица, а Крис не относилась к категории женщин, требующих поклонения. В конце концов, она вывела его из состояния прострации радикально простым методом. Увесистый, плотный пакет, брошенный не по-женски умелой рукой, Сергей изловил в нескольких миллиметрах от своего носа. Нельзя сказать, чтобы эйфория пропала вовсе, но это всё же помогло преодолеть ему половину пути с небес на землю.

Крис начала с того, что носить комбинезон, хотя и достаточно удобно, но свидетельством высокого вкуса не является. Такая манера одеваться, равно, как и стремление ездить на мотоциклах, стилизованных под кроссовые, есть прерогатива сопливых мальчиков. Это они в силу своей молодости не способны избавиться от комплексов, свойственных их возрасту и пытаются скрыть их под маской вызывающего поведения. Люди нормальные одевают такую одежду в качестве форменной, либо спортивной. Объявив этот приговор, она многозначительно посмотрела на Сергея, – тот сразу начал стягивать с себя комбинезон, глядя на ментора преданными глазами. Полюбовавшись на произведённый эффект и добавив металла в голос, Ёлка перешла к основной части лекции. Воодушевление прибавлялось в ней с каждой минутой и вскоре достигло апогея. Лицо пылало, глаза горели, голос возвысился до фанфарного пафоса. В ходе двадцатиминутной лекции из сумки, принесённой из дневной разведки, явились на свет божий экспонаты, часть из которых («одевай!») были сразу вручены Сергею.

Наконец процесс облачения был закончен. Крис с многозначительностью знатока осмотрела со всех сторон обтянутую тканью фигуру и, пробормотав «ну вроде бы ничего… ладно, пока…», исчезла за входной дверью. В воздухе остался запах духов – странная смесь грозовой свежести и одуряющего аромата сена.

Сергей, силившийся усвоить логику моды ставшего вдруг настоящим далёкого будущего, помотал головой и вздохнул. Единственный определённый вывод, который он сумел сделать из описания стилей и направлений, обрушенный на него Ёлкой, – одевать можно всё, что захочешь и непременно попадёшь в какой-нибудь стиль. Он снял с себя выбранную женщиной одежду, перебрал содержимое сумки… через некоторое время на него из зеркала смотрел загорелый парень в сером мягком костюме и темно-зелёной футболке. Куртка была длинная, достаточно свободная. Во втором пакете, принесённом новым союзником, обнаружился ещё один костюм. «Доспех» – красовалась на защитного цвета ткани надпись. Инструкция обещала защиту от парализаторов и холодного оружия. Появиться в таком наряде в городе, – это всё равно, что на танке среди велосипедистов. Так и не распакованный «доспех» исчез в шкафу.

Оставалась последняя наводка. Во время лекции Крис, дотронувшись рукой до одной из дверок встроенного шкафа, обронила: «…здесь ты сам разберёшься…». Сергей открыл дверцу и оторопел, – перед ним, аккуратно развешанное и расставленное, было оружие. Судя по потёртым рукояткам, – образцы далеко не выставочные, этот вывод подтверждали также многочисленные магазины, обоймы, батареи.

Глава 17

Если хочешь узнать об уровне технического развития общества, – познакомься с его оружием, – нигде люди не проявляют большей изобретательности, как в способах сокращения жизни ближнему. Для Волка это было аксиомой. Он задумчиво брал в руки пистолеты, парализаторы, боевые излучатели… некоторые из них примерял к руке, заряжал, затем снова возвращал на место. Через некоторое время туда же отправился и трофейный парализатор, почти сутки сиротливо провалявшийся на журнальном столике.

«Здесь ты сам разберёшься…» – снова всплыли в памяти слова женщины. Эта фраза продолжала назойливо звучать в мозгу, слова сливались, разрушались, теряя человеческий смысл. Свистящие и шипящие звуки слов становились громче, отчётливей; они вырывались из общего строя, стремились слиться друг с другом, давили всё остальное и вдруг взорвались грозным шипом потревоженной кобры. Сердце стучало в груди тяжёлым молотом; Сергей вдохнул, задержал дыхание и тяжело опустился в кресло. Стоп! Сначала думаем. Стоп. Ничего не произошло. «Ёлка не враг, – так не бывает». Он выдохнул медленно, осторожно… так. «Нужно успокоиться и собраться, – а то, прямо, как барышня!»